Искренне, твоя Любовь
Шрифт:
— Моя, — прошептал ночной гость, заглядывая в мои глаза.
Сил спорить с ним не нашлось. Желания тоже.
Первое января
Первое, что я увидела утром, открыв глаза, это небольшое полотенце, висевшее на ручке кресла. Я никак не могла вспомнить, как оно там оказалось, потому что не пользовалась такими, хотя в шкафу в ванной их было целых две стопки.
Я потянулась и тут же пожалела об этом. Тело отозвалось ломотой, будто я всю ночь занималась в фитнес-клубе, но это
— Привет, — прочитала я по полным мужским губам, которые тут же изогнулись в улыбке.
— Ты кто? — спросила я чуть громче, чем знакомый незнакомец, растянувшийся рядом.
— А говорила, что узнаешь, если встретишь! — пожурил он меня тихо и запустил пальцы в свои растрепанные после сна волосы. — Меня, кстати, Данилой зовут, — представился он, как ни в чем не бывало.
— А я — Лидия, — прошептали мои одеревеневшие губы.
— Я знаю, — кивнул мужчина, — мне твоя тетка сказала.
От этой информации я отмахнулась, куда больше меня волновало иное:
— Ты как здесь оказался?
— Ты моя, — повторил он свою фирменную фразу и добил уверенным, — и ты сама ко мне пришла, когда я тебя позвал.
— Не ты, а волк! — возмутилась я.
— Временами, — пожал плечами мужчина.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду, а когда поняла…
— Ты что, оборотень?
Мужчина кивнул.
— Их не бывает!
— Перекинуться? — предложил он спокойно, но я отчаянно затрясла головой.
— И правильно, лучше я сначала поем.
— То есть ты еще и сожрать меня можешь?! — взвизгнула я.
— Какая ты нервная по утрам! — поморщился Данила. — Я никогда не причиню тебе вреда.
Это известие меня обрадовало, но ненадолго.
— К тому же, зачем мне есть тебя, если в доме напротив обитает целая толпа. Как думаешь, может, мне начать с тех двух идиотов, что тебя напугали на днях?
Я растерянно хлопала ресницами до тех пор, пока мужчина не подмигнул, намекнув, что это была шутка. Рассмеявшись, он подцепил пальцем мой подбородок и заставил закрыть рот. Полюбовавшись на дело рук своих, юморист нагнулся и легко поцеловал меня в губы.
— Я за едой! — сообщил он, в мгновение ока убравшись с постели.
И правильно! Меня обуревало дикое желание огреть его чем-нибудь тяжелым. Причина порыва пока не поддавалась логике, но я над этим работала. Глядя, как соблазнительная задница скрывается за тканью брюк, я кое до чего додумалась.
— Эта ночь… она что-нибудь значит? — спросила я.
Ответом мне стала тишина. Мужчина сосредоточенно возился с застежкой. Кажется, у него с этим возникли какие-то проблемы. Наконец, он соизволил хотя бы оглянуться через плечо.
— Значила ли она что-нибудь? — переспросил
Я обратилась в слух.
— С того самого момента, как ты не пожелала уходить с поляны, по законам стаи ты считаешься моей парой. И напоминаю, ночью у нас был незащищенный секс, — внимательно изучив мое ошарашенное лицо, он милостиво дал благословение, — вот теперь ты можешь принимать собственное, абсолютно самостоятельное и независимое решение!
Я смотрела, как он подходит к двери, и понимала, что мой рот вновь открывается.
— Я для тебя тоже что-нибудь захвачу, — пообещал Данила и исчез в коридоре.
«Пара?! — пронзительно верещал чей-то мерзкий голос в моей голове. — Терпеть вот такое обращение всю жизнь!»
Я подумала, что к такому обращению довеском идет кое-что весьма приятное.
«Не верю, что ты способна смириться с этим ради хорошего секса!» — голос сбавил обороты, и я осознала, что он очень напоминает мамин.
— К черту! — рявкнула я вслух на свою логику. — Может, он от растерянности такой! Нужно для начала во всем разобраться, присмотреться, а потом уже принимать решение: быть или не быть.
Дожидаться, пока мне принесут еду в клювике, вернее, на подносе, я не стала. Быстренько одевшись, спустилась на кухню. Данила уже выгружал из холодильника блюда и тарелки. Услышав мои шаги, он обернулся:
— Тут еды на дивизию!
— Значит, есть вероятность, что нам хватит?
— Возможно, — последовал неопределенный ответ, после которого мужчина опять углубился в изучение содержимого холодильника.
Смотреть на него, босого и одетого в одни лишь брюки, оказалось очень приятно, но холодно.
— Ты не замерз?
На этот вопрос раздалось приглушенное:
— Нет.
— Отлично, — пробормотала я и забралась на табурет возле разделочного стола. Как раз на него Данила выгружал еду.
Когда он в очередной раз повернулся, я не удержалась и прикоснулась к его руке. Недоуменный взгляд и поднятые брови заставили меня смутиться.
— Проверяешь? — усмехнулся он. Я промолчала. — Не переживай, я горячий!
Краска прилила к моим щекам. Данила расхохотался. Стоп! Я же не виновата, что он на меня так смотрел, заверяя в своей горячности! Под этим взглядом мысли сами в одну сторону сворачивали!
— А что ты будешь делать, если я на тебя обижусь? — проворчала я.
Мой вопрос заставил его задуматься.
— Мне придется туго, — произнес он, наконец, — я хотел попросить тебя одолжить мне телефон. Мне нужно позвонить кое-кому.