Искупление Дамира
Шрифт:
– Давай, Ежик, дава-а-ай...- бормочу неразборчиво, терпя из последних сил.
Я сам уже давно на краю той грани. Женька рвано выдыхает, каменеет в очередной раз, и наконец ее начинает крупно трясти от прошивающих спазмов. Замираю тут же, ловя запредельный кайф. Так сжимает, мля-я-я...
За закрытыми веками фейерверк круче, чем на 9 мая. Затухает потихоньку где-то на десятый счет, и я наконец разрешаю себе. Толкаюсь грубо в нее пару раз и рывком вытаскиваю член, кончая Женьке на попку. Сквозь пелену перед глазами смутно вижу, как Колючка моя, жмурясь, отрешенно улыбается, прижимаясь щекой к стене.
* * *
В номере тихо и прохладно от работающего кондиционера. Солнце еще шпарит вовсю, но занавески крадут его лучи, оставляя мягкий свет, рассеянный по комнате. Лежу, раскинувшись звездой и уставившись в белый гостиничный потолок. Женька греет правый бок, закинув ногу мне на бедро и обняв рукой живот. Льнет, как кошка. То щекой потрется о волоски на груди, то прихватит зубками сосок, то приподнимется и чмокнет в подбородок, чтобы потом, тихонько вздохнув, лечь обратно. Никак не комментирую ее приливы нежности. Вообще рот открывать не хочется, честно говоря. Заметил, что, когда молчим, оно как-то спокойней.
Рассеянно вожу пальцами по женской спине, иногда спускаясь до попки, и, как бы между прочим, прохожусь между половинок. Прислушиваюсь к тому, как Женька в этот момент сразу тихонько замирает. Чувствую, что не против она еще раз, что едва заметно потирается промежностью о мое бедро. Я тоже за, но хочется момент "между" потянуть. Так хорошо...
Сексуальное напряжение между нами копится медленно, постепенно накаливая воздух в комнате, и в этой неспешности и неотвратимости тоже есть особый кайф.
Мысли лениво текут в голове. Все проблемы кажутся такими далекими и почти нереальными. Не получается даже из-за Каретникова этого несчастного напрягаться. Сложно поверить, что там действительно что-то есть, когда она такая со мной. Кажется, что ерунда.
Но я знаю себя. Стоит нам выйти из этой комнаты, погрузиться в обычный мир, и меня начнет коротить снова. Не дело. Я сюда работать приехал, в конце концов, а не от ревности сдыхать. Надо выяснять.
Кошусь на млеющую Женьку рядом, хмурясь. Чувствует. Поднимает на меня свои затуманенные теплотой глаза, улыбается. Целует свой указательный палец и, протянув руку, гладит им морщинку, залегшую у меня между бровей. Вздыхаю, сдаюсь, перехватываю ее ладошку и целую внутреннюю мягкую сторону, ведя языком по линии жизни.
Ну вот как тут спросишь? Ощетинится же сразу вся, ежика своего из этой кошечки достанет, зафырчит, а так момент портить не хочется. Хорошо...
– Ты к родителям когда?
– интересуюсь, решая пока отложить острый разговор. Прижимаю ее к себе ближе.
– Хм...Завтра, наверно. После офиса. Вечер же у нас свободен?
– Вроде, да, - целую ее в макушку. Так пахнет. Ягодка.
Женька приподнимается на локте, заглядывая мне в глаза.
– Со мной поедешь?
Моя рука застывает на ее плече. Сердце стукается о ребро. Я такого не ждал. Она ж сама...
– Ты же не хотела?
– щурюсь мстительно, припоминая в голове все ее, брошенные мне слова.
Женька только виновато улыбается, поведя плечом. Нервным движением смахивает несуществующую длинную челку.
– Решила, почему нет...Если хочешь, конечно. Я не настаиваю! То есть...черт...- кусает губу, и краснея, и смеясь, - Ты же понял, да?
– Понял- понял, - тоже начинаю ухмыляться. Она, когда расслабленная, такая...
– И как представишь?
– с иронией интересуюсь, - Если просто решила отомстить, то лесов, где можно меня подцепить, тут особо нет.
– Хм-м-м...
– мычит с умным видом, сдерживая хохот, - Думала насчет пляжа, как тебе?
Ржет над собственным вариантом, откидываясь на моей руке.
– Могла еще подобрать в самолете, с гостиницей тебя кинули, вот приютила бедолагу, да?
– Я тебе дам "бедолагу", - рычу с акцентом и начинаю ее щекотать. Женька визжит, отбиваясь.
Пытается скинуть. Не уступаю, беру в захват, подминаю под себя. Целую, с трудом поймав губы. Мычит протестующе, сжимая рот. Но секунда, две, и расслабляется, затихает. Целую по- настоящему. Член моментально встает, давит ей между ног. Женька разводит подо мной бедра...
Отстраняюсь на мгновение.
– А если серьезно?
– Если серьезно...- кусает губы, скользя затуманенным взглядом по моему лицу, - Мы же вместе?
– Да.
– Значит, так и скажем?
– Да. Что ты моя. И у нас, кстати, еще полчаса.
7.
Поправляю лиф платья, задирая его повыше. Поудобнее располагаю в нем свою не такую уж большую грудь. Еще раз прохожусь красной матовой помадой по губам, критически разглядывая себя в зеркале.
Кажется, все.
Отхожу на пару шагов, чтобы увидеть побольше. На мне коктейльное черное платье - футляр с воланами на талии, верх без бретелек, отчего плечи мне кажутся слишком хрупкими, а руки худыми. Недовольно морщусь, облизывая губы. Ладно, как есть...
Снова раздраженно поправляю лиф. Стук в дверь и сразу ее кто-то открывает, не дождавшись моей реакции. Закатываю глаза, начиная улыбаться.
– Ты готова?
– уверенные шаги Дамира по номеру. Ищет меня.
– Я не говорила, что можно зайти, - вредничаю, подавая голос из ванной.
– И не говорила, что нельзя, - открывает ко мне дверь.
Останавливается на пороге, подперев плечом косяк. Медленным оценивающим взглядом скользит по моей фигуре снизу-вверх. Тело невольно покрывается мурашками.
Сам он безупречен, как всегда. Керефов относится к тому типу мужчин, которым не просто идут костюмы, но они и с непринужденным шиком умеют их носить. Дам умудряется выглядеть расслабленным и уверенным даже в самом тугом галстуке и накрахмаленной рубашке. А я…
Я не надевала подобные платья, кажется, тысячу лет. Жду вердикт. Вместо слов Дамир делает шаг ко мне, обнимает руками за талию, крепко прижимая к себе, и целует в шею. Откидываю голову назад, наблюдая за нами в зеркале. Внизу живота трепещет.