Искупление

Дарховер Дж. М.

После того, как они привели себя в порядок, Кармин сел за стол, в то время как Хейвен готовилась бросить букет. Доминик занял свое место рядом с Кармином, по-прежнему пытаясь вытереть лицо.

– Серьезно, бро, католическая свадьба? – спросил Доминик с набитым ртом. – Ты исповедовался перед венчанием? Спорю, на это ушло несколько часов.

Толкнув его, Кармин скинул кусок торта с его вилки.

– Мы обсуждали возможность тайного бракосочетания, но это казалось неправильным. Она мечтала об этом всю свою жизнь, и я не

мог допустить того, чтобы в воспоминаниях об этом дне у нее остался какой-нибудь жирный идиот в костюме Элвиса.

– Логично, – согласился Доминик. – Я думал, что вы поженитесь, как мама с отцом… устроите простую и скромную церемонию.

– Да, об этом мы тоже думали, – ответил Кармин. – Но я предложил устроить пышную свадьбу. В наших отношениях никогда не было ничего традиционного, поэтому мне хотелось, чтобы хотя бы свадьба прошла по всем традициям – мне хотелось сделать все правильно. И, по правде говоря, я хотел, чтобы о нашей свадьбе узнал весь мир. Всю свою жизнь она пряталась от людей, считая, что они стыдятся ее и что она ничего собой не представляет. Я хотел, чтобы все увидели ее.

Доминик улыбнулся, выглядя при этом так, словно его что-то позабавило. Кармин с беспокойством провел рукой по волосам.

– Я знаю, что это, наверное, звучит очень глупо…

– Нет, это… я не знаю… мило? Слова практически такие же сладкие, как и этот торт.

Услышав, как кто-то позади него прочистил горло, Кармин обернулся и замер, увидев Коррадо. Он не слышал, как тот подошел, но в этом не было ничего удивительного, учитывая способность Коррадо подкрадываться к людям.

– Сэр?

– Я буду ждать тебя в своем кабинете, Кармин, – сказал Коррадо, его тон соответствовал выражению его лица. Он был столь же холодным. Лишенным эмоций. Напряженным.

– Сейчас? – с удивлением спросил Кармин. – А это не может подождать?

– Нет.

Коррадо удалился, оставив нервничающего Кармина в компании его брата. Посидев еще немного и отсрочивая неизбежное, Кармин все же поднялся на ноги и проследовал по коридору к кабинету. Подойдя к двери, он увидел своего дядю за столом. Зайдя в кабинет, Кармин закрыл за собой дверь.

Он ожидал того, что Коррадо предложит ему присесть, но предложения не последовало.

– Слово, данное мужчиной, не уступает по значимости его крови, – сказал Коррадо. – Это старое сицилийское выражение, которое часто использовал твой дед. Твое слово – твое спасение. То, что говорит человек и то, в чем он клянется важно точно так же, как и то, кто он такой и что делает.

Смотря на своего дядю с противоположной стороны кабинета, Кармин старался сохранять невозмутимое выражение лица, несмотря на царивший в его душе хаос. Он наблюдал за тем, как его дядя открыл ящик стола и достал из него револьвер под патрон .22 калибра и большой нож. Лезвие длиной шесть дюймов было зубчатым. Положив револьвер и нож на стол перед собой, Коррадо закрыл ящик.

–

Больше двух лет назад ты дал свое слово, – продолжил Коррадо. – Ты отдал свою свободу в обмен на помощь. Ты пообещал быть преданным организации, и к этому вопросу я отношусь со всей серьезностью. Когда несколько десятилетий назад я вступал в организацию, я знал, что это на всю жизнь. Кому-то место здесь досталось по наследству – как Винсенту – но мне пришлось приложить много усилий для того, чтобы заслужить это право. Антонио испытывал меня. Он заставил меня доказать то, что я был предан организации, что я действительно хотел быть ее частью, и я доказал это. Я склонен думать, что именно поэтому я еще жив, а твой отец – нет.

С губ Коррадо сорвался смешок, который прозвучал для Кармина как ирония, смешанная с цинизмом.

– Мне потребовалось всего лишь несколько месяцев на то, чтобы получить от твоего деда благословение на брак с его единственной дочерью, но в свою организацию он впустил меня только лишь спустя несколько лет, когда я сумел в достаточной мере заработать его доверие. Все дело в том, что для таких людей как мы организация стоит на первом месте – La Cosa Nostra стоит впереди семьи, друзей, впереди всего.

Подняв нож, Коррадо внимательно его осмотрел, с осторожностью проводя пальцами по лезвию.

– Прежде, чем мы поприветствуем тебя как члена организации, тебе придется пролить ради нас кровь. Сейчас это очень простая процедура – укол указательного пальца, которым ты нажимаешь на курок, капля крови на листе бумаги. Никакой боли, никаких шрамов – ничего, что олицетворяло бы тебя как человека чести. Но в прошлом это была серьезная процедура. Ты знал об этом?

Сглотнув, Кармин попытался смочить болезненно сухое горло.

– Да, сэр.

– Ты проливал кровь для Сальваторе?

– Нет, – ответил Кармин. – Ему нужно было только лишь мое слово.

Коррадо не сводил взгляда с ножа.

– Дай мне руку.

На мгновение Кармин побледнел от страха, однако, не мешкая, двинулся вперед. Он знал, что колебания были недопустимы. Когда он протянул правую руку, Коррадо грубо притянул его ближе и опустил его руку на стол.

– Слово, данное мужчиной, не уступает по значимости его крови, – повторил Коррадо. – Салу нужно было только лишь твое слово, но я требую от тебя и крови.

Кармин крепко зажмурился, когда нож коснулся его кожи. Стиснув зубы, он старался не издать ни звука, пока зубчатое лезвие впивалось в его ладонь. Когда нож скользнул по его руке, он ощутил жгучую боль.

Когда все закончилось, Кармин открыл глаза и расслабился, однако он сделал это слишком рано. Усилив свою хватку, Коррадо сжал его ладонь в кулак. Когда руку Кармина пронзила острая боль, он не смог сдержать сдавленный стон, вырвавшийся из его груди. От слез у него защипало глаза, однако ему удалось одержать над ними верх.