Искушение леди
Шрифт:
Она говорила правду. Алдер-Хаус представлял собой старинный особняк, построенный в стиле Тюдоров. Невысокий, он как будто обнимал окружающий пейзаж. Поросшую мхом крышу, выложенную из каменных плит, усеивали дымовые трубы. Их было так много, что Дебора сбилась со счета. Входная дверь из мореного дуба была украшена резными каменными изразцами. Высокие стрельчатые окна напоминали бойницы или же окна собора в миниатюре.
Не дожидаясь, пока экипаж остановится, Тони выпрыгнул наружу. Он выглядел моложе и счастливее, чем раньше, – Дебора еще никогда не
– Как хорошо вернуться домой!
– Так оно и есть, милорд, – откликнулся тот. Передняя дверь распахнулась, и оттуда, торопясь приветствовать хозяина, высыпали слуги.
Протянув Деборе руку, Тони галантно и величественно произнес:
– Добро пожаловать в Алдер-Хаус. Пойдем, я хочу…
Он умолк на полуслове. Взгляд его устремился к женщине, которая вышла из дома. Неопределенного возраста, она поражала благородной красотой. Серебристые волосы волной падали ей на плечи. Глаза у нее были настолько синими, что казались почти черными. Как у Тони.
За ней на ступеньках показался джентльмен, почти такой же высокий, как и Тони. Его густые волосы отливали блеском полированного олова. Он был изысканно и дорого одет: начищенные сапоги сверкали, а сюртук был сшит из тончайшей шерсти. В его осанке и манерах безошибочно угадывалась военная выправка.
Одной руки у него не было.
Дебора моментально узнала таинственных незнакомцев, почтивших Алдер-Хаус нежданным визитом, сэр Ричард Адамсон и его жена, мать Тони. Обеспокоенная, она обернулась к возлюбленному, чтобы взглянуть на его реакцию. Он стоял неподвижно, кровь отхлынула у него от лица.
Его мать что-то негромко сказала супругу и вышла вперед. Походка у нее была настолько легкой, что, казалось, она парит над землей. Улыбка, впрочем, получилась робкой и неуверенной.
– Ты удивлен?
– Ничуть, – ответил Тони ровным, невыразительным голосом. – А теперь собирайте вещи и немедленно убирайтесь отсюда. Оба.
Резкие слова Тони услышали все находящиеся во дворе.
Слуги замерли, не зная, что делать и куда бежать. Генерал Адамсон расправил плечи и сделал шаг вперед. В его прищуренных глазах мелькнула молния, но мать Тони взмахом руки заставила его отступить. Пожилой джентльмен походил на тигра в клетке – сильный, быстрый, смертельно опасный. И ему явно не нравилось пребывать на вторых ролях.
Но сейчас он Дебору не интересовал. Как и всех остальных, от дворецкого до лакея на запятках кареты, ее внимание было обращено на драму, разворачивающуюся между матерью и сыном.
Несмотря на грубую реплику Тони, она, решительно сжав губы, подошла и остановилась прямо перед ним.
– Я не уеду до тех пор, пока мы не поговорим, – заявила она.
– Нам нечего сказать друг другу, – последовал ответ. – А теперь прошу извинить меня, я должен позаботиться о своей гостье.
С этими словами он повернулся, чтобы помочь Деборе выйти из кареты. А той хотелось забиться в самый дальний уголок – она вовсе не желала становиться
– Прошу тебя… сын, – взмолилась мать. Она говорила так тихо, что если бы Дебора не услышала последнего слова, то могла бы подумать, что оно ей почудилось.
Глаза Тони встретились со взглядом Деборы. На скулах у него вздулись желваки, губы были плотно сжаты. Он не собирался уступать. Тони протянул ей руку.
– Пойдем. У нас незваные гости. Мой тебе совет, что бы ни произошло, не забывай оглядываться назад и береги спину. – Эти слова предназначались для ушей Деборы, но его мать тоже услышала их. На щеках у нее выступили красные пятна.
Дебора не знала, что делать. Но нельзя же бесконечно прятаться в экипаже! Испытывая страшную неловкость, она вложила свою руку в руку Тони, который намеревался побыстрее увести ее со двора. И ему бы это вполне удалось, если бы не мать. Она шагнула вперед, встала у Деборы на пути и чистым и ясным голосом произнесла:
– Меня зовут София Адамсон. А вы, должно быть, миссис Персиваль.
И Тони, и Дебора были поражены тем, что ей, оказывается, известно ее имя. Но молодому графу удалось лучше скрыть свое удивление, и Дебора начала понимать, что он ни за что не уступит своей матери.
Похоже, леди Адамсон не нуждалась ни в чьем разрешении. Почти вызывающим жестом она протянула руку Деборе. На первый взгляд она выглядела спокойной, собранной и невозмутимой, но в глубине ее синих глаз Дебора разглядела мольбу, и – да простит ее Господь! – Дебора не могла отказать ей. Она пожала руку леди Адамсон и присела в реверансе.
Тони окаменел. Его пальцы крепко стиснули ее локоть, недвусмысленно, хотя и беззвучно, давая понять, что пора прекращать это представление, но Дебора привыкла во всем руководствоваться своими соображениями. Ее раздирали противоречивые чувства. Она отнюдь не восторгалась этой женщиной, но сочувствовала ее горю. Что может испытывать мать, столь грубо отвергнутая собственным ребенком?
Дебора выпустила руку леди Адамсон, осознав, что встала между матерью и сыном. Лицо Тони было непроницаемым – она не могла догадаться, о чем он думает.
Леди Адамсон не стала терять времени и сполна воспользовалась щедрым подарком, который преподнесла ей Дебора.
– Прошу вас, называйте меня София. И позвольте представить вас моему супругу. Ричард! – окликнула она, повысив голос и подзывая генерала.
Но Тони надоело играть роль стороннего наблюдателя. Он безжалостно и равнодушно обронил:
– У нас нет желания встречаться с ним. И я еще раз приказываю вам обоим удалиться. Немедленно. – С этими словами он зашагал прочь, крепко держа Дебору под руку. Ей пришлось чуть ли не бежать за ним, и ее неловкость помешала Тони удалиться так быстро, как он того хотел.
На его пути встал генерал. Мужчины с вызовом уставились друг на друга, и из того, что ей рассказывал Тони, Дебора поняла, что они никогда раньше не встречались.
Мир остановился и замер. Время замедлило свой бег.