Шрифт:
Глава 1. Всё или ничего
В. лежал на куче смятых картонных коробок и кутался в желтые замусоленные газеты. Становилось все холоднее, в этом году осень нагрянула внезапно, обрушив на город весь свой арсенал: проливные дожди, ночные заморозки и пронизывающий ветер.
Весьма некстати! От капризов погоды зависело не только настроение В., но всё его дальнейшее существование. Уже год он живет на улице, в этом грязном закоулке, который любой благопристойный горожанин обходит за три версты. Так бесславно закончился его крестовый поход против
В. замычал, именно замычал, так как стонать он себе запретил уже давно. Сомнения, сомнения… будь они неладны! Ничто так не мучает, как колебания уязвленного разума: сознание будто разорвано на множество безобразных, не способных ни на что обрывков. Спокойствие – дар тому, кто избавился от сомнений, но В. бывал спокоен лишь тогда, когда все мысли замирали, погружая его в состояние блаженной тупости.
В. тревожно заворочался на ложе из картонных коробок – живот сводило от голода. Душевные терзания придется отложить на потом, пора бороться за свою никчемную жизнь. Раздобыть бы хоть кусок хлеба, уже почти сутки В. ничего не ел. Хорошо, что мусорный бак неподалеку и всегда готов к его услугам.
С трудом разгибая закоченевшие конечности, В. сбросил с себя газетные листы и поднялся. Кое-как размяв негнущиеся ноги, нетвердыми шагами он направился к заветной цели. С самого утра ему приходится копаться в отбросах. Ему, некогда лучшему юрисконсульту города!
В. добрел до мусорного бака, и, подставив под ноги дырявое ржавое ведро, принялся выискивать зорким взглядом съестное, которым можно было бы подкрепиться без риска сыграть в ящик.
Откинув привычным движением руки луковую шелуху и гниющий салат, он извлек из бака бесценную находку: божественно розовый кусок ветчины, на котором были заметны следы чьих-то зубов.
Улыбка мимолетного счастья тронула губы В. Бережно уложив ветчину в нагрудный карман своего обтрепанного пиджака, В. не прекратил поисков, но с удвоенным рвением стал разгребать отбросы.
Погрузившись полностью в исследование содержимого мусорного бака, В. не заметил подошедшего к нему сзади немолодого элегантного господина. Этот господин представлял собой занятное зрелище. На нем был фиолетовый цилиндр и такого же цвета старомодный, напоминающий фрак, костюм с атласными отворотами. Господин опирался на изысканную тросточку с золотым набалдашником и разглядывал В. с насмешливой улыбкой, отчего его аккуратные седые усы забавно изгибались.
Некоторое время господин вел себя вполне прилично, но затем выкинул нечто странное. Согнувшись и растопырив руки, он принялся изображать бедолагу В., повторяя за ним все его движения: как В. трясет кистью, чтобы стряхнуть прилипшее перо зеленого лука; как скрючившись над баком, ворочает там руками, подобно крабу, гребущему песок клешнями; как прикрывает рукавом нос, спасая свое обоняние от вони отбросов.
Ни одна из этих подробностей не ускользнула от незнакомца, он повторял все движения В., разыгрывая свой уморительный спектакль, который, надо сказать, удавался ему блестяще. При этом двигался господин совершенно бесшумно, порхая на мокром асфальте легко, будто бабочка.
Тем временем В. нашел то, что искал: пластиковый стаканчик с остатками йогурта. Полностью удовлетворенный он отвалился от бака и, развернувшись, увидел дикую пляску странного господина. А последний тотчас замер с выражением недоумения на лице, сжимая в руке воображаемый стаканчик с йогуртом, зеркально отобразив ошарашенного В.
Впрочем, в тот же момент господин принял невозмутимый вид, и, захлопав что есть мочи в ладоши, стал выкрикивать одобрительные реплики, словно восхищенный театрал на галерке:
– Браво, несравненный В.! Брависсимо! Бесподобно! Повторите для нас ваш номер, очаровательный В.! Превосходные па, обворожительный В., превосходные!
В. на минуту растерялся, но немного поразмыслив, понял, в чем суть этого нелепого спектакля. Наверное, когда-то, во времена своей прежней золотой жизни, В. сильно досадил этому господину, и тот, конечно, не мог упустить столь замечательной возможности поглумиться над В., который превратился из преуспевающего юрисконсульта солидной фирмы в нищего попрошайку.
Скорее всего, этот старикан – обманутый вкладчик, у которого фирма В. по дешевке скупила акции, или же бывший директор, уволенный с разорившегося предприятия. Таких граждан, обездоленных в результате сделок, которые некогда успешно проворачивал В., было предостаточно по всему городу. Многие из них с удовольствием использовали бы шанс покуражиться над неудачником, перешедшим из категории «вершителей судеб» в разряд «обитателей дна».
Ну и плевать! Пусть этот наглый прилипала насытит свою злость и идет с миром на все четыре стороны, не стоит обращать на нахала никакого внимания. В. демонстративно повернулся спиной к незваному гостю и поплелся в свой угол.
«Я не удостою тебя даже словом, разряженный хлыщ!» – подумал В.
А «разряженный хлыщ», видимо, оскорбленный таким отношением, наконец-то заткнулся. Однако он не собирался оставлять свою жертву в покое, В. отчетливо слышал звук неспешных шагов за своей спиной.
Надоедливый незнакомец шел за В., постукивая тросточкой. Его начищенные фиолетовые башмаки попадали во всякую грязь и гниль, но его это ничуть не беспокоило: он шагал со счастливой улыбкой на лице, в восторге озираясь по сторонам, словно прогуливался по цветущей липовой аллее солнечным летним утром, а не следовал мимо обшарпанных кирпичных стен, испещренных нецензурными надписями.
В. добрался до своего грязного пристанища и плюхнулся на кучу картонных коробок. Господин тут же оказался рядом. Он ловко выдернул из-под ног В. пару коробок и в один миг соорудил из них нечто вроде грязного картонного кресла.
Двумя пальцами он подцепил желтую газету, валявшуюся рядом с коленями В., и бросил ее на импровизированное кресло, видимо, заботясь о том, чтобы его хоть и странный, но, судя по всему, дорогой костюм не запачкался.
Господин удобно устроился на хлипкой картонной конструкции (как она его выдержала, непонятно). При этом он даже крякнул от удовольствия, будто бы только и мечтал посидеть в грязи.