Искушение винодела
Шрифт:
— Он был твоим любовником.
Собран пристально посмотрел на Заса.
— Батист был на три года старше меня. Научил меня кое-чему — как использовать определенные части своего тела. Мальчишки занимаются этим, пусть церковь и учит другому. Когда я был молод и пока не встретил Селесту, он делил со мной шлюх. В походе мы тоже делили шлюх. Теперь я этого стыжусь.
— А я-то думал, твоя беда с Селестой была в том, что ты просто не знал, как быть со страстью, которая внезапно свалилась на тебя. Думал, это у тебя впервые.
— Нет, впервые тогда у меня была любовь. Я не любил Батиста в этом смысле. Что бы я тогда
— И через два года после женитьбы отправился на войну вместе с Батистом?
— Были вещи, о которых я тебе не рассказывал, вот и все. Я не пытался казаться лучше, чем я есть на самом деле. Просто верил, что ты видишь мою душу, — так зачем утруждать себя и тебя лишними разговорами?
— Понимаю, — рассудительно произнес ангел, словно считал объяснение Собрана таким же рассудительным. Отчаяние покинуло его быстро, будто ушло вместе с выдохом. Перед Собраном вновь был Зас, неунывающий, полный энергии, как одна из тех полосатых горных мух, которых ни за что не прибить. — Я пройдусь с тобой назад, до Батистова надгробия.
— Лучше перенеси меня туда, ангел, по воздуху, пока я еще молод и не растолстел.
— Перенесу, когда состаришься и кости твои высохнут.
— И тогда же я буду опасаться за свою жизнь, мочась при каждом приступе страха.
— Время покажет.
1824
VIN TRANQUILLE [19]
Собран, сняв шляпу, стоял за спиной дворецкого у входа в один из многих залов шато-темных и длинных. Граф просил прийти, когда будет удобно, после дневных трудов, однако имелось в виду, что Собран должен явиться к шести вечера — как раз когда дома у него накрывают на стол, а в замке еще нет.
19
Спокойное вино (фр.)
Дворецкий открыл одну дверь. В проем Собран увидел графа и трех дам: племянницу графа, ее служанку и няню. Все четверо склонились над темноволосым мальчиком в белом бархатном костюмчике — слушали его, улыбаясь. Потом, когда няня взяла его за руку, ребенок подставил щечку сначала дяде, потом матери, чтобы его поцеловали. Все засмеялись, стоило ему подставить щечку служанке — та поцеловала его, присев затем в реверансе.
Дворецкий открыл вторую дверь — дамы с ребенком покинули помещение, пройдя мимо винодела, который стоял, опустив глаза.
Граф пригласил Собрана войти и велел сесть в кресло у камина. Налил ему бокал вина Вино было отменное, и Собран надеялся, что граф не спросит мнения винодела о напитке. Тогда придется описывать свои вкусовые ощущения. В таких случаях граф говорил: «Что ты чувствуешь?» В эту игру они играли еще с отцом Собрана, а затем и с самим Собраном, когда мальчик стал сопровождать Жодо-старшего всякий раз, стоило тому отправиться в замок по делу. Граф позволял Жодо-младшему верить, будто у него неплохо получается; Арман Вюйи внимательно слушал причудливые описания будущего винодела. Но однажды отец по пути домой велел сыну «больше не выставлять себя на посмешище». Разве не видно, говорил он, ведь граф забавляется с неопытным простолюдином?
На
— Пять лет назад ты пришел бы сюда, не умывшись, чтобы показать, как усердно трудишься на винограднике.
— Надеюсь, я приходил не очень уж грязным?..
— Грязным, грязным, — Граф помолчал, затем продолжил: — Я прожил много дольше, чем ожидал. Каждую ночь забираюсь в кровать с мыслью: Вот прошел еще один день. Бог словно забыл обо мне, пропустил. Но зимой Он пройдет с бичом по-новой, и меня сметет первым же ударом. Мне семьдесят семь лет. Ты знаешь, что я дружил с Лазаром Карно? [20] Я и он исповедались у отца Леси — после того, как Карно проголосовал за казнь короля. Карно не любил политику, ему больше нравилось заниматься семьей. Я помогал ему воссоединиться с ними, когда угроза его жизни миновала и закончилось изгнание, потому как, знаешь ли, он считал, будто оказался полезен для меня в дни республики. — Граф вздохнул. — А еще я знавал Андре Шенье [21] . Слыхал о таком?
20
Карно, Лазар (1753–1823) — французский государственный и военный деятель, инженер и ученый.
21
Шенье, Андре-Мари (1762–1794) — французский поэт, журналист и политический деятель.
— Шенье? Поэт?
— Лет десять назад отец Леси сказал мне, что твой брат Леон — ученый, но чтец из вас двоих — ты.
— Бедный Леон, — рассмеялся Собран.
— Ах да, бедный мальчик, которого никто не любил за его правильность. Как он сейчас?
— Трудится в поте лица, расчищает землю, разводит скот. Или же пытается — другие предпочитают охоту, силки, капканы, никак не земледелие.
— Я слышал, твой погреб готов.
— Уже да.
— Хо! — Ответ Собрана пришелся графу столь по душе, что он сам взялся за кочергу и поворошил в камине угли.
Вошла племянница графа, зажгла еще свечей и поставила их на стол у незаконченного каминного экрана с изображением сцены охоты. Вышивка стояла прямо позади графского кресла. Женщина села на стул и, поместив у себя на коленях корзину с вышивальными принадлежностями, стала подбирать зеленые нити для растений.
— Дает ли снова урожай виноградник Кальмана?
— Три сезона он провел в спячке, мсье. Четвертый сезон мы лишили его пыльцы — как только началось цветение, стали мыть его, постоянно меняя ветошь. Мои дочери все лето проходили без юбок. А еще прививали к винограду Кальмана лозу гаме. Я не могу его забросить, но предпочел бы не смешивать урожаи.
— Тогда отжимай свой виноград с южного склона отдельно.
— Я не могу себе этого позволить, мсье.
— Хорошо, но не забывай.
— У меня есть еще двадцать бутылок урожая тысяча восемьсот шестого, чтобы освежать память.
— Ты ожидаешь от меня какого-то предложения? Я прав?
Собран пожал плечами. Его взгляд пересекся с взглядом графской племянницы — взглядом далеко не спокойным и мирным. Вновь посмотрев на графа, Собран заметил — тот улыбается, потому что понял, куда сместилось внимание гостя.