Искушение
Шрифт:
— Я вовсе не теряла сознания, — заявила она. — Я просто поскользнулась и упала.
— В самом деле? — бесстрастно спросил Патрик. — А как вы чувствуете себя сейчас?
— Чертовски плохо, Патрик Мэйн! И если бы ты был настоящим врачом, то понял бы это, не спрашивая.
Сохраняя прежнюю невозмутимость, Патрик начал осматривать ее, легкими прикосновениями ощупывая шею и руки.
— Не хотите рассказать мне, как именно случилось, что вы упали?
— Я пыталась сообщить своим домочадцам, что в доме пожар.
— А из-за
— Понятия не имею, — ответила она ледяным тоном.
— Все произошло так же, как и в прошлый раз, — проговорила Тереза. — Мадам…
— Помолчи! — перебила ее Шанталь. — Как ты можешь хоть что-нибудь знать, если ты была наверху и храпела так громко, что я не могла заснуть?
Именно в этот момент среди деревьев появилась Дороти Мэйн, бабушка Патрика, закутанная в шаль поверх парчового пеньюара, с растрепанными волосами, свисающими ей на спину длинной седой гривой.
— Слава богу, Патрик вытащил вас живыми! — вскричала она, описывая лучом карманного фонарика широкую дугу и вглядываясь в каждую из женщин. — Вы ведь все могли зажариться прямо в собственных постелях!
— Ты, должно быть, ужасно разочарована, — заметила Шанталь, злорадно глядя на нее.
— Нехорошо так говорить, Шанталь Дюбуа! Я никому не желаю смерти, даже тебе.
На счастье, в этот момент раздался вой сирен, оповещая о прибытии «скорой помощи» и пожарных машин. Тем самым был предотвращен еще один раунд многолетней вражды между двумя вдовами.
— Трое пострадавших, но ничего серьезного, — проинформировал Патрик врачей «скорой», пока брандмейстер давал указания своим людям. — Вот у этой старой леди недавно был удар, две другие просто наглотались дыма. Тем не менее ночь в больнице не повредит ни одной из них.
— Мне лично не нужна никакая госпитализация! — объявила Шанталь, пытаясь сесть. — А вот Терезу заберите в любом случае: она пыхтит как паровоз.
Патрик пожал плечами, зная по опыту, что спорить со старухой бесполезно. Но когда та заявила, что намерена остаться в собственном доме, в его голосе появились едва различимые нотки раздражения.
— Если вы отказываетесь последовать моему совету, тогда вам надо подумать о каком-то другом пристанище. Не может быть и речи о том, что вас пустят в ваш дом сегодня и, я подозреваю, в ближайшее время тоже.
— Патрик абсолютно прав, — вмешалась Мэри. — Grande-m`ere, мы вызовем такси и снимем номер в отеле, а утром я свяжусь с семьей и договорюсь, чтобы вы временно пожили у…
— Ты не сделаешь ничего подобного, Мэри Клэр! Более того, если ты попытаешься использовать это досадное происшествие, чтобы заманить меня к кому-то из моих детей, ты больше не будешь желанной гостьей в моем доме.
— В таком случае она будет желанной гостьей в моем! — вступила в разговор Дороти. — И тебе советую подумать об этом предложении, Шанталь Дюбуа, хотя я и сама не понимаю, почему приглашаю тебя к себе. Очевидно потому, что ты превратилась в жалкую старуху, и я молю Господа, чтобы и мне не стать такой же, когда я достигну твоих лет.
— Ты уже достигла и даже превзошла!
Дороти возмущенно вскинула голову и отвернулась, намереваясь отправиться назад тем же путем, которым пришла.
— Я не буду зря тратить времени, споря с тобой, — бросила она через плечо. — Если мой дом для тебя недостаточно хорош, можешь спать хоть здесь, под звездами. Мне все равно! Мэри Клэр, если ты решишь воспользоваться моим приглашением, ты знаешь, где я живу.
Она была уже почти на границе двух поместий, когда Шанталь с явной неохотой прокричала ей вслед:
— Я никогда не говорила, что твой дом недостаточно хорош, ты, глупая женщина!
Дороти резко обернулась.
— Следует ли это понимать так, что ты хочешь, чтобы я приготовила для тебя комнату? — спросила она, явно наслаждаясь победой.
Мэри могла бы поклясться, что ее бабушка проглотила огромный кусок своей гордости, прежде чем смогла выдавить из себя:
— При данных обстоятельствах я не вижу другого выхода.
— В таком случае, — сказала Дороти, — я попрошу тебя, Патрик, пригнать сюда машину, Чтобы этой несчастной, немощной миссис Дюбуа не пришлось пробираться лесом в столь поздний час. Да к тому же одетой только в закопченную ночную рубашку…
Мэри вздрогнула. Даже сейчас, среди массы людей и на приличном расстоянии, она ощущала присутствие Патрика слишком остро. Но мысль о том, чтобы оказаться рядом с ним в тесной кабине автомобиля, пусть даже и на самое короткое время, наполнила ее ужасом.
Видимо, Патрик тоже почувствовал нечто подобное. Во всяком случае, прежде чем сказать «конечно», он удостоил Мэри пристальным взглядом — правда, всего на одно мгновение.
Дороти устроила ее в гостевых апартаментах — большой квадратной комнате, смежной с чем-то вроде гостиной с одной стороны и с ванной комнатой — с другой. Мэри как раз выходила из ванной с обмотанной полотенцем головой, облачившись в огромную хлопчатобумажную ночную рубашку, когда раздался легкий стук в дверь.
— Мэри Клэр, дорогая, ты уже в постели? — тихо спросила Дороти.
— Не совсем, — отозвалась Мэри. — Входите, миссис Мэйн.
— Я не буду беспокоить тебя, — сказала Дороти, стараясь поделикатнее протиснуть в полуоткрытую дверь свое массивное тело. — Мне просто хотелось убедиться, что у тебя есть все необходимое. Кроме того, я сварила какао и, если хочешь, принесу его тебе сюда, наверх.
— Ничего такого вы не сделаете! — заявила Мэри. — Конечно, прошло уже десять лет с тех пор, как я последний раз была здесь, но я еще не забыла, где находится кухня. А вот вам уже более чем достаточно беспокойств для одной ночи. Идите спать, прошу вас: ведь скоро придет время опять вставать.