Искушение

Усачева Елена Александровна

Телефон полетел в черную пропасть, а в ладонях словно поселилось сожаление. Прерывалась связь с чем-то, но мне, наверное, было все равно. Лишь пальцы помнили чье-то рукопожатие, холод гладкой кожи. Нет, не со мной это все было.

Приближающиеся шаги отдавались вибрацией по полу, колыхался воздух. Села, обхватив здоровой рукой метлу. Закончу здесь дела, надо будет побродить по окрестностям, проверить хозяйство. Я теперь здесь надолго. Еды надо запасти. Если не кормить тело, оно начнет подводить.

Пока Валерия

неуверенно стучала в дверь, пока соображала, может ли она войти без разрешения, пока оглядывалась в гулко-скрипучей мельнице, я удобней перехватила метлу, опустила ее в кадушку. Вода радостно забурлила, просачиваясь сквозь частые прутья.

— Можно?

Низкая дверь в каморку приоткрылась. В нее заглянуло узкое лицо с густо подведенными глазами. Волосы собраны в хвост, выбившиеся пряди облепили лоб, струйка воды проложила дорожку по скуле.

Я молча встала, втащила гостью в комнату, провела метлой между ней и порогом, сметая следы.

— Зачем это? — Валерия испуганно поджала ногу — мокрые прутья мазнули ей по кроссовке.

— Чтобы никто по следу не проскочил, за тобой прийти сюда не смог. Садись.

Я показала на лавку и вновь почувствовала: тень рядом. Широкими шагами пересекла каморку, шарахнула по кадушке, опрокидывая ее. Вода заставила Валерию вскочить с лавки. Но за дверь не выбежала. Осталась стоять у края стола, вцепившись пальцами в деревянный угол.

— Смотри! — я ткнула метлой в образовавшуюся лужу. — Внимательней смотри! — тыкала я, взметая песок.

— Дмитрия Юрьевича можно? — пролепетала Валерия.

— Там увидишь то, за чем пришла!

Я потянулась к висевшему около печки пересохшему горицвету, размяла серый бессильный цветок, бросила в лужу перемолотую труху.

— Ничего нет. — Голос Валерии стал упрямым.

— Внимательней смотри! — Горицвет разлетелся по луже, частички поплыли, прибиваясь к берегам.

— Там одна грязь! — Валерия выпрямилась, уставившись на меня.

— Грязь мешает тебе все разглядеть.

Я снова подняла метлу. Валерия отступила.

— Мне нужен Мельник! — звонко воскликнула она. — Я хотела спросить у него про одного моего знакомого!

— Твой ответ там! — повела я черенком метлы в сторону лужи.

— Какой там ответ? — Валерия стала говорить уверенней.

— Не можешь увидеть? Убери грязь на вашем пути.

Я резко провела метлой по луже, разбрызгивая ее. Валерия не шелохнулась, хотя капли попали и на нее. Молчала, буравя меня взглядом. И я вспомнила этот взгляд. Внимательный, недоверчивый. Она уже как-то смотрела на меня так, что-то хотела спросить. По дернувшимся глазам я поняла, что Валерия тоже начала что-то припоминать.

— Чтобы узнать о твоем знакомом, надо очистить воздух вокруг тебя и его. Тени. Они загораживают вас друг от друга. Они вас разлучили.

— Тени? — Валерия впервые усмехнулась. — Он уехал искать вампиров.

Это

слово родило в моей груди странное жжение, правая рука дрогнула, кольцо болезненно подпрыгнуло на суставе. Я сильнее вцепилась в метлу, вгоняя черенок в пол. Валерия не заметила моего напряжения, заговорила громче, шагнула вперед.

— Его звали Макс. Он появился здесь полгода назад. Дима хотел…

— Знаю! — прервала я поток ее слов.

Отвернулась, прошла по комнате, села на край лавки. Странное ощущение. Мне все время кажется, что я в длинной юбке, но глядя на себя, каждый раз вижу грязные джинсы. Кроссовки промокли. Неважно…

— Макс вернулся в город. — Я смотрела себе под ноги. — Заставь его уйти. И я скажу, где Дмитрий.

— Но он вампир! — воскликнула Валерия.

Из моей груди вырвался стон с шипением, я выставила руку навстречу этому неприятному слову.

— Остановись! Ты знаешь их слабые места, ты их давно изучаешь. Они здесь. Возьмите огонь, выпустите заговоры из этого места. И все, кто неугоден природе, уйдут. Они несут смерть. Нельзя обольщаться на их человеческий облик.

Валерия хмуро смотрела на меня, словно что-то припоминала.

За ее спиной хлопнула дверь на мельницу. Я тут же отвернулась, обняла себя за безвольную правую руку. Почувствовала пустоту во рту. Так бывает, когда долго молчишь. Выходит, сейчас говорила не я?

Мельник застыл на пороге.

Кольцо на безымянном пальце запульсировало огневыми точками.

— Он умер! Ты его больше не найдешь! — закричала я, пытаясь из-за плеча вставшего между нами Мельника увидеть свою школьную подругу Лерку Маркелову. — Не ходи сюда больше! Они используют тебя. Не слушай никого!

— Маша?

Лерка! Дверь захлопнулась, отрезая от меня подругу.

Замах я пропустила. Мельник коротко повел рукой, ударил, сбивая с ног.

— Так, значит, да? — склонился он надо мной, часто заморгал. — Не для того я тебя выбрал, чтобы ты природе своей перечила!

— Иди ты к черту! — прошептала я в водянистые глаза.

Взгляд злой, а губы улыбаются. Что он задумал? Страшная догадка полоснула по сознанию, перехватило дыхание. Я отшатнулась, но прятаться было поздно. Когда человек не подчиняется, его можно заставить. Насильно. А что может сильнее привязать, чем физическая связь?

Мельник шел ко мне. Теперь он хотел заполучить меня целиком, силой сделать своей.

— Погоди, не торопись, — шептал, протягивая руки. Они у него дрожали. — Ну куда ты? Мы же теперь повязаны.

Мельник навалился, заставив зажмуриться.

Как же противно!

Я стала отталкивать его руки. Что-то жесткое и неприятное ткнулось в щеку, вызывая в памяти лицо единственного человека, который мог меня касаться. Глаза голубые, как небо. Руки сильные.

— Убирайся! — крикнула и вдруг засмеялась.