Искусительница (Пленница любви)
Шрифт:
— Он оставил женщину, которая носит его ребенка?
— Я и не собиралась говорить ему об этом. Дел встал:
— Что ж, мы найдем его и заставим жениться на тебе. Он не может сделать такое с моей дочерью.
— Если ты сделаешь это, я уйду из дома и ты никогда больше не увидишь свою дочь и внука. Я не хочу навязывать себя силой человеку, которому я не нужна. Я поговорила с Эшером и рассказала ему о ребенке, и он согласился жениться на мне и вырастить ребенка, как своего собственного. Я думаю, что это прекрасное решение всех проблем.
— «Прекрасное!» — передразнил ее Дел. — Никогда бы не подумал такого о внуке Сэма. Я считал, что у
— Он сказал, что делает это ради меня, и я думаю, что он частично сам верит в это. Он говорит, что не создан для брака и что для меня будет лучше, если я соединю свою жизнь с человеком, более приспособленным к семейной жизни.
— Но он мог бы этому научиться. Я же научился, верно? Крис смотрела в пол.
— Я не хочу больше об этом говорить. Тайнан не любил меня. Того, что хотели вы с мистером Дайсаном, не случилось. Через неделю я выйду замуж за Эшера, останусь здесь, буду растить моего ребенка и, возможно, никогда больше не увижу Тайнана. Кроме того, при его тяге к неприятностям, он, скорее всего, к моменту свадьбы снова окажется в тюрьме. А теперь, я думаю, мне стоит прилечь и отдохнуть.
С этими словами она вышла из комнаты.
Глава 27
— Вы думаете, что можете надеть белое платье? — спросил Эшер у Крис, когда они сидели в саду ее отца. — Я имею в виду, не вызовет ли это пересуды?
Крис не ответила ему. С того момента, как она, по существу, попросила его жениться на ней, он начал проявлять свою истинную сущность. Он очень злился, что она провела ночь с «каким-то там бандитом», и не упускал возможности напомнить ей об этом. Они договорились, что малыша объявят его ребенком, так что благопристойность будет соблюдена, когда новорожденный появится на свет на три месяца раньше срока. Он не возражал против того, чтобы люди думали, что он соблазнил богатую Нолу Даллас, но отказался хоть кому-либо сообщать о том, что был другой мужчина. Он обозлился, когда она сказала отцу правду.
— А когда это будет заметно? — продолжал он. Крис на минуту закрыла глаза.
— Откуда я знаю? У меня никогда не было ребенка. Разве у моего отца нет для вас какой-нибудь работы? Я думала, что вы будете изучать его дела, чтобы помогать ему.
— Сегодня утром я не могу. У Фредриксонов выставили на продажу божественную кобылу, и я должен еще раз взглянуть на нее, прежде чем я куплю ее.
— Но на этой неделе вы уже купили двух лошадей! Эшер встал и посмотрел на нее, и Крис прекрасно поняла, что он думает. Он взял дочь Дела Матисона, беременную от другого мужчины, и ожидал, что за его героический поступок ему вручат ключи от всего королевства. Он не занимался никаким делом, и Крис подозревала, что он никогда и не собирался этого делать. Его вполне устраивало то, что он живет в их доме, тратя то, что заработал ее отец, и ничего не давая взамен. А Матисона даже не заботило то, что делал Эшер. Он был слишком зол на Крис, чтобы думать о чем-нибудь другом. И Самюэль все время смотрел на нее самыми грустными глазами.
— Я подумал, что мог бы купить эту лошадь для вас, — сказал Эшер. — Вам понадобится лошадь после того, как родится его ребенок.
Она поджала губы. На людях ребенок мог быть их, но когда они оставались одни, он был только «его».
— Да, конечно, — пробормотала она. — Конечно, мне понадобится лошадь. — Она знала, что должна хоть что-то сказать, чтобы избавиться от него. Наблюдая за тем, как он уходит, она подумала,
Крис попыталась вернуться к книге, но ничто не могло остановить ее слезы. Она побежала в дом, не в силах сдержать слезы, катящиеся по лицу, пробежала мимо Самюэля и бросилась в свою комнату, где проплакала еще один день В день свадьбы небо затянули облака и было похоже, что пойдет дождь. Миссис Санбери помогала Крис одеться, и в истории человечества не было более унылого одевания невесты перед свадьбой. Миссис Санбери все время плакала, отпуская замечания типа: «Он совсем не тот человек, за которого ваша мама хотела бы отдать вас замуж», «Он уже потратил в два раза больше, чем ваш отец тратит за год» и «Еще не поздно передумать».
Крис приходилось сжимать зубы каждый раз, когда она начинала это говорить. Экономка сразу же невзлюбила Эшера, потому что он начал командовать ею, только Крис :
сказала ему о ребенке.
Крис расправила белое платье, высоко подняла голову и вышла из комнаты.
Отец ждал ее у лестницы и сумел предложить свою руку, даже не удостоив дочь взглядом. Его злость на нее была видна в каждой черточке его лица. За ними шел Самюэль и старался придать своему лицу улыбающееся выражение, но Крис подумала о том, что он выглядит несчастным.
Ей очень хотелось крикнуть им, что, если бы они не вмешались, всего этого могло и не быть. Если бы они не грозили Тайнану возвращением в тюрьму, где его будут бить и мучить голодом, он, возможно, отнесся к возможному браку по-другому.
Слезы подступили к глазам Крис, потому что она ни минуту не верила в это. Не тюрьма удерживала Тайнана от свадьбы с ней, дело было в том, что он просто не любил ее.
Церковь была заполнена людьми, которых она не видела с тех пор, как была маленькой девочкой, а многих она вообще никогда раньше не встречала. Там же были некоторые родственники по материнской линии, представители семейства Монтгомери, которые стояли и смотрели, как она шла по проходу под руку с отцом. Эшер ждал ее у алтаря, улыбаясь с видом победителя.
— Возможно, думает о табуне породистых скакунов, который купит завтра, — тихо сказал ей Дел. — Ты знаешь, почему развалилось его дело?
— Я не хочу этого знать, — зашипела она на него. — Это человек, которого выбрал ты.
— Для сопоставления. Я думал, что ты достаточно сообразительна, чтобы понять это.
— Я поняла. Тайнан не понял.
— Ты могла бы…
— Родить ему двойню? — спросила она, взглянув на него в тот момент, когда они уже подходили к алтарю.
Именно тогда, когда священник начал церемонию, она в полной мере поняла, что делает. Она обещает любить, уважать и слушаться этого человека всю оставшуюся жизнь. Она почувствовала, как к ее горлу подступают рыдания, и не могла сказать ни слова, поэтому священнику пришлось трижды обращаться к ней за ответом. Она сознавала, что Эшер смотрит на нее так, словно собирается ударить ее, если она сейчас же не ответит. Она слышала, как начали волноваться люди за ее спиной.
Пока она пыталась ответить, началось светопреставление. На улице около церкви раздался выстрел, и неожиданно здание наполнилось людьми с оружием в руках. Люди впрыгивали в окна, врывались через боковую дверь, через дверь, расположенную за алтарем. Двое мужчин, должно быть, прятались на балконе и теперь поднялись, держа наготове ружье.