Искусственный интеллект
Шрифт:
— Вообще-то я жму сорок пять килограммов и считаю, что это неплохо.
— Да, а ты вообще хоть раз пробовал жать штангу?
— Конечно, я почти регулярно занимаюсь.
— Ха-ха, регулярно занимается, я девочка и жму шестьдесят, а он регулярно занимается, и сорок пять, сказал бы уж правду, в спортзале ни разу в жизни не был.
— Я никогда не стремился быть спортсменом.
— А кем же ты стремился быть? И стремился ли к чему-то вообще?
— Не знаю, что ты ко мне пристала со своими душевными вопросами. Мы с тобой вообще чужие люди, сейчас поговорили и больше никогда не увидимся.
— Может, я хочу познакомиться, может, в отличие от тебя я объективно оцениваю кто я и свои таланты. И потому не стремлюсь выйти
— Я не собираюсь на тебе жениться после десяти минут душевного разговора.
— Я тоже, просто хочу познакомиться по-людски, не просто там пятнадцать минут в скайпе по болтать, а вживую. Чтобы видеть собеседника, по настоящему.
— Ну, вот поболтали. Сколько там у тебя времени осталось?
— Пять минут. Знаешь, пойду я, а то сейчас автоматически продлят время и ещё три доллара снимут, а тут нет настолько приятного общества, чтобы платить за него ещё три доллара.
— Ну, иди, удачи.
— Так как тебя зовут горе спортсмен? Ты так и не сказал, меня Лена.
— Максим меня зовут.
— Пока.
Она развернулась и пошла к выходу, времени у неё оставалось совсем мало, Максим же повернулся к берёзам и клёнам, почему-то он думал, что это не клёны, а дубы, почему? Вроде у дубов резные листья, но это действительно клёны, а дубы тут есть, но в другом конце садика, всего пара небольших деревьев. Что за странная девчонка, почти клеилась ко мне? Зачем? Хотя понятно, она не красавица, и прекрасно это понимает. В принципе, когда мать выходила за отца, он тоже принцем не был, просто люди выбирают равных себе. Так проще и удобнее, не все становятся миллионерами, не все амбициозны. И зачем я вообще припёрся в этот ботанический сад, что мне здесь понадобилось? Нет, три доллара мне не жалко конечно, но просто, что я увидел тут такого, чего не могу увидеть на экране компьютера? В игре "совершенный мир", например, сотни квадратных километров диких девственных лесов, тропических джунглей и самых разных садов, и то, что там не сравнить с этим. Это настоящее, можно потрогать, но трогать тут всё равно запрещено. Я вздохнул, прошёлся из конца в конец ботанического сада, оставалось ещё пятнадцать минут до конца, ещё не много потупил и вышел вон, развернулся и пошёл домой, прогулка мне надоела, ничего нового я не узнал. Настоящий мир полный отстой, мне это и так давно было известно, идеальные миры бывают только виртуальными, а этот грязный, пыльный и не интересный. Давно уже так. А то, что мир умирает, это разве новость? Он давно уже умирает лет пятьдесят уже учёные трындят, что мы вот-вот погибнем, но не погибли же.
Глава 4: Первая волна
Люк Салливан прошёл в кабинет к своему начальнику Мистеру Кенту Кристи, тот только что закончил обед, и теперь был настроен поработать. Босс сильно раздражал Люка, он был туп, ничего не понимал в программировании, при этом постоянно тратил его время впустую. Вот и сейчас, Люк сидел в коридоре тридцать минут, просто так, ничего не делая, ожидая, когда эта жирная свинья поест, а он был первоклассным специалистом. Хотя, конечно, ему платили за трудовой день, не так важно было, что он в течение этого дня делает. Но рано или поздно всё это кончится, Кента уволят и тогда Люк сам станет начальником, закончится этот бардак, это неизбежно. Он прошёл в кабинет, бросил взгляд на окно, отсюда открывался прекрасный вид на морской залив и статую свободы, а также на Манхэттен, здесь с высоты трёхсотого этажа всё это казалось игрушечным, такой высоты в Нью-Йорке достигало всего двадцать три здания,
— Что ты хотел Люк?
— Около шести часов назад нашу финансовую систему атаковали, атака была успешной, мы потеряли около пятидесяти миллионов долларов, огромную сумму.
— Что за хрен? Вы что с ума сошли, отследите.
— Мы не можем, все логи переводов уничтожены, тот, кто украл деньги, надёжно замёл все следы.
— Да у нас таких прорывов лет сорок не было, ты представляешь кретин, как это отразиться на репутации нашего банка, если кто-то узнает, что нас безнаказанно хакнули, мы потеряем не пятьдесят миллионов, наши клиенты заберут вклады на миллиарды долларов, такие…
— Сэр, это была великолепно спланированная атака.
— Как они проникли через наши антивирусы, а файрволы, внутреннее предательство? Кто-то из сотрудников участвовал в заговоре?
— Не думаю, но это очень хорошо спланированная операция, и это значит, что, возможно, другими путями мы всё-таки найдём тех, кто это сделал. Дело в том, что для взлома нашей системы противник написал двенадцать уникальных вирусов, вручную на ассемблере и скане. Эти вирусы написаны с учётом знания алгоритмов антивирусных программ, они написаны так, что антивирусы их не видят, это невероятно. Тот, кто написал эти вирусы, не просто хакер, он разбирается в устройстве антивирусных программ, разбирается хорошо. Людей, которые обладают такими практическими знаниями не так много в мире. При этом вирусов было двенадцать, и все они уникальны, это не просто обычные автоматические программы создания вирусов, это вирусы, полностью написанные вручную, вирусы большого объёма. Чтобы написать такие программы, необходимо, чтобы коллектив из ста программистов высокого класса работал над этим проектом месяца три.
— То есть, вы считаете, что если мы заявим прессе, что нас хакнули настоящие профессионалы, а не просто там сопливые юнцы, то клиенты не будут забирать свои вклады из нашего банка? Я вот лично вообще думаю, а стоит ли заявлять в полицию? Если мы заявим, то это станет известно прессе, а так вы могли бы укрепить нашу систему безопасности, и мы как-то спишем эти миллионы.
— Я уже заявил в Интерпол.
— Ты кретин, ты понимаешь, что подобное, если просочиться в прессу, может кончиться крахом всего нашего банка.
— Вы не дослушали. Этот коллектив программистов создал сложнейшие алгоритмы, чтобы взломать нашу систему. На такое способны очень немногие топовые хакерские кланы на планете. В каждый из таких кланов, спецслужбы, Интерпол и ЦРУ внедряют своих агентов, информаторов, и они отслеживают и контролируют все основные события, подготовку сложных и массированных атак. Мы найдём их, используя не компьютерную сеть, у них наверняка есть предатели, они не будут молчать, это сложная организация.
— Если мы их не найдём, если из-за твоей глупости банк разориться, знаешь, хозяева просто убьют тебя, тут речь идёт о диких деньгах. Ты должен уметь думать, у тебя же не древесина в башке, ты главный программист системы безопасности, в конце концов.
— Эти люди, написали столь сложные программы не ради одной атаки. Я уверен, что сейчас атаки с использованием этих программ прошли по всему миру, на десятки крупнейших банков. Просто мы этого ещё не знаем. Столь сложные вещи никто не будет писать ради пятидесяти миллионов долларов, ради разовой акции. Причём, те, кто украл у нас деньги, могли украсть и значительно больше, но они не сделали этого, именно для того, чтобы мы замолчали событие. Это очень тонкий продуманный ход. Я просмотрел пойманные программы, внедрённые на наши компьютеры, они слишком сложны, это не просто вирусы весом в десять килобайт, эти программы, пробив нашу систему защиты, имели мощные алгоритмы выбора. Они изучали слабые места, в них было прописано, как взламывать те или иные системы, получив данные о системе, они принимали решение, куда и как атаковать, это очень сложные программы.