Искусство быть друзьями

Соренсен Джессика

Я качаю головой. — Я заказывала только картошку фри, помнишь?

— Я знаю. И я помню, что ты сказала, что не голодна, но я не могу позволить тебе сделать это, — объясняет он. — В первый раз, когда ты ешь здесь, ты должна пойти на все, чтобы получить полноценные впечатления.

— Я… — Черт. У меня нет денег на всю эту еду. Я едва могу позволить себе заплатить за картошку фри, не скинувшись на чаевые. — Я… я не взяла с собой достаточно денег. — Чего я не могу сказать, так это то, что у меня никогда не будет достаточно денег.

Я получаю

три доллара в день на обед из денег, которые мои тетя и дядя дают мне из наследства, оставшегося им после смерти моих родителей. Они их тратят, чтобы кормить и одевать меня. Правда, денег почти не осталось, о чем мои дядя и тетя очень любят мне напоминать.

— Все в порядке. Я тебя прикрою, — говорит Хантер и подмигивает мне.

Мой дискомфорт нарастает. Мне очень не нравится, когда люди пытаются за меня платить. — Ничего страшного, если я просто съем картошку фри.

— Пусть он заплатит, — вмешивается Харлоу. — Я тоже вкину половину, так что это не полностью от моего брата. — Когда я начинаю протестовать, Харлоу добавляет:

— Мне никогда раньше не приходилось платить за обед лучшей подруги, поэтому, если ты откажешься, я так и не приобрету этот новый опыт. — Она злобно усмехается.

Хотя я прекрасно понимаю, что она не совсем серьезна, я решаю перестать спорить и принять предложение. Но я даю себе клятву, что когда-нибудь найду способ угостить их обедом и отплатить им тем же.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Хантер улыбается, протягивая мне бургер. Затем он протягивает кулак сестре, чтобы она отбила. — Мы с тобой отличная команда, сестренка.

Она в ответ бьет костяшками пальцев по его и откусывает огромный кусок бургера. — Несомненно. Мы должны сделать из этого бизнес, и наш лозунг может быть таким: «Как заставить вашего нового лучшего друга съесть обед».

Я качаю головой, но не могу удержаться от смеха. Конечно, потом я откусываю свой бургер, и этот смех превращается в стон, когда я почти испытываю пищевой оргазм.

— Черт возьми, это божественно. — Я слизываю каплю соуса с нижней губы и замечаю, что Хантер смотрит на меня со странным выражением лица. — Что? — Я спрашиваю. — У меня остался соус на лице?

Он отрицательно качает головой. — Все в порядке. — Он смотрит на меня еще немного, затем переключает свое внимание, сосредоточившись на телефонах, когда один из них издает серию звуковых сигналов. Он берет телефон, смотрит на экран, и между его бровями залегает складка. — Это странно.

Меня охватывает беспокойство. — Что такое?

Он поднимает взгляд на меня. — Он не смог отследить точное местоположение телефона, но дал мне приблизительную оценку.

— Разве это не нормально? — спрашиваю я, закидывая картошку в рот.

— Как правило, нет. Тут кое-что другое — говорит он мне. — Странно то, что это место находится в Вайоминге.

— Ты оттуда родом? — удивляется Харлоу.

У меня в животе образуется тугой узел. — Я… Я родилась и жила там некоторое время.

Я жила там, пока мне

не пришлось переехать к тете и дяде, сразу после того, как я убила своих родителей.

Глава 11

Рейвен

А теперь о том, что случилось с моими родителями. Хотя нет никаких доказательств того, что я действительно убила их, также нет доказательств того, что я этого не делала. И единственное, что я помню, — это несколько кадров словно в кинофильме. Но большая часть этого дня, а также несколько дней до и после него — не что иное, как размытое пятно пустоты. Моя теория состоит в том, что травма заставила меня забыть произошедшее, что было бы правдоподобно, за исключением тех немногих воспоминаний, которые у меня есть, содержащие образы крови на моих руках, нахождение рядом с телами родителей, и того, что я держу нож. О последнем, правда, никто не знает, потому что я держу это в секрете. И на то есть веская причина, поскольку некоторые считают, что я убила своих родителей. На самом деле, когда это случилось, меня доставили в полицейский участок и несколько раз допрашивали, но они не смогли найти никаких убедительных доказательств, поэтому меня отпустили.

Когда мои тетя и дядя узнали, что я нахожусь под подозрением, им пришлось смириться с этим дерьмом. И Дикси Мэй тоже. Чего я не понимаю, так это того, почему они так сильно меня ненавидели, прежде чем обнаружили, что я могла это сделать. Даже несколько раз, когда я встречалась с ними до смерти моих родителей, они меня презирали.

— Значит, ты не можешь сказать, кто послал сообщение? — Уточняю я, пытаясь увести разговор подальше от Вайоминга и всего, что там произошло.

— Пока нет, — говорит Хантер. — Дай мне несколько дней, и я, возможно, смогу это выяснить.

Я могла бы сказать ему, чтобы он не беспокоился об этом, но теперь, когда я знаю, что оно отправлено кем-то из Вайоминга, это исключает участие Дикси Мэй, и я задумываюсь, кто бы это мог быть.

— Хорошо. Спасибо. — Я беру телефон с приборной панели и кладу в карман.

— Пока я работаю над этим, мне понадобится твой телефон, — сообщает мне Хантер, беря с подноса молочный коктейль и протягивая его мне. — Так что нам придется встретиться после школы. Отборочные испытания заканчиваются завтра, так что придется после них.

— Ничего страшного, если ты не сможешь, — говорю я ему и делаю глоток восхитительного молочного коктейля. Он так занят, а я делаю только хуже.

Он смотрит мне в глаза. — Я могу. Но придется поработать над этим чуть позже. Может, встретимся за ужином.

— Похоже на свидание, — замечает Харлоу, вытирая лицо салфеткой.

— Это не свидание, — уверяет меня Хантер и бросает на Харлоу недобрый взгляд. — Если ты не прекратишь, я выпью весь твой коктейль.

Она сужает глаза. — Ты не посмеешь.