Искусство добиваться своего
Шрифт:
В то же время в психологии существует и немало закономерностей, открытых в результате остроумных и точных экспериментов. Один из таких опытов задумал и осуществил в 1967 году американский психолог Стенли Милгрэм. Он захотел с научной точностью проверить достоверность житейской формулы «Мир тесен». И это ему блестяще удалось.
Сам Милгрэм признавал, что проблема «тесного мира» занимала не только его – в ту пору ее активно обсуждали историки, политологи и даже специалисты по градостроительству. А идея эксперимента невольно была почерпнута им из записок некоей Джейн Джекобс, с которыми он ознакомился в начале 60-х. Вот что она писала.
Когда моя сестра и я прибыли в Нью-Йорк из маленького городка, мы часто развлекались игрой, которая у нас называлась «Послания». Суть ее состояла в том, что нужно было выбрать двух совершенно разных людей (скажем, охотника за головами на Соломоновых островах и сапожника из Рок-Айленда, штат Иллинойс) и представить, что один из них должен передать
Подобным образом Милгрэм и организовал свой эксперимент. Его интересовало, сколько посредников образуют цепочку, которая могла бы связать друг с другом двух незнакомых людей в разных концах огромной страны с многомиллионным населением. Предварительно он поинтересовался мнением экспертов. Ими были высказаны разные предположения, но все сходились на том, что звеньев в такой цепочке будет никак не меньше ста, а скорее всего и гораздо больше.
Для участия в эксперименте были наугад отобраны около полутора сотен добровольцев в двух небольших провинциальных городах – Вичита, штат Канзас, и Омаха, штат Небраска. Им предстояло переслать письмо незнакомым адресатам. В одном случае это была молодая женщина, жена одного из студентов Гарвардского университета (там в ту пору работал Милгрэм), в другом – биржевой маклер из Бостона. Отправители письма знали лишь имя адресата, его род занятий и город, в котором он проживает. Вероятность того, что отправитель лично знает адресата, составляла одну двухсоттысячную. В этом исключительном случае его просили вернуть письмо исследователям. В любом ином случае следовало переслать письмо кому-нибудь из своих знакомых, который мог бы знать такую личность. Если следующий в цепи адресат также не знал указанного человека, он должен был на тех же условиях передать письмо другому своему знакомому. Число таких передач и может служить показателем дистанции, разделяющей двух совершенно случайно выбранных людей в большой стране.
Исходя из математических расчетов вероятности, да и простого здравого смысла, можно было бы предположить, что отправленные письма до сих пор кочуют по просторам Америки. Произошло на самом деле совсем иное. Цепочка связи оказалась очень короткой. Подавляющее большинство связей лежало в интервале от 2 до 10 передач, а среднее значение составляло 5 с половиной, округленно – 6.
С легкой руки Милгрэма термин «шесть уровней разделения» прочно вошел в лексикон американцев (стоит отметить, что в Америке яркие психологические эксперименты оказывают весьма заметное влияние на общественное сознание). В 1990 году даже была поставлена пьеса Джона Гуара с таким названием. В 1998 году интерес научного сообщества к «шести уровням разделения» оживил Дункан Уоттс, предложивший математическое описание этого феномена.
А недавно исследовательская группа Уоттса предложила 61 168 добровольцам из 166 стран воссоздать эксперимент Милгрэма с помощью электронной почты. На этот раз перед добровольцами поставили цель – пересылая письма знакомым, «добраться» до двух сотрудников одного известного американского университета. Эксперимент и на этот раз продемонстрировал существование пресловутых «шести уровней разделения»: каждое сообщение пересылалось от добровольца к адресату через пятерых-семерых посредников. Впрочем, нынешним добровольцам удалось найти адресата значительно скорее, нежели участникам эксперимента 1967 года, прежде всего из-за разницы в скорости переправки сообщения по электронной почте и писем с помощью почты обычной. Так что в известном смысле технический прогресс делает мир еще теснее.
Много лет назад Стэнли Милгрэм так резюмировал итоги своего опыта: «В то время как многие исследования в области социальных наук показывают, насколько индивид отчужден и отрезан от общества, результаты нашей работы дают возможность взглянуть на проблему иначе: в некотором отношении мы все тесно связаны друг с другом и вплетены в плотную социальную связь». Правда, оговорка «в некотором отношении» выступает тут отнюдь не лишней. Милгрэм по этому поводу указывал: «Когда мы говорим, что существует только 5,5 промежуточных знакомых, это наводит на мысль о близости в положении инициатора поиска и искомого лица, что является огромным заблуждением, накладкой двух абсолютно независимых систем координат. Если два человека разделены 5,5 ступени, они на самом деле очень далеки друг от друга. Почти каждого в Соединенных Штатах отделяет
Все мы в самом деле настолько связаны в причудливой сети социальных взаимоотношений, что каждый из нас, как недвусмысленно указывают опыты Милгрэма и Уоттса, за пять-шесть шагов может вплотную приблизиться к любому другому. Сие, однако, не означает, будто все мы близки друг другу в социальном и психологическом отношении. И исследования этих закономерностей, вероятно, подарят миру еще немало интересных открытий.
Мелодии души
Тонкий знаток человеческой натуры, Уильям Джемс выделял в структуре человеческого «Я» особую инстанцию – «все то, что человек считает своим». В самом деле, грошовая безделушка, ни для кого не представляющая особой ценности, может олицетворять для конкретного человека дорогие воспоминания о близких людях и важных событиях, и ее утрату он воспринимает с болью, как потерю частички собственного «Я». В этом смысле, по мнению Джемса, о человеке многое можно сказать, присмотревшись к оформлению его внешности, жилища, к тем вещам, которыми он дорожит. Так, войдя в незнакомый дом, мы с первого взгляда многое узнаем о его хозяине – хотя бы по подборке книг на его полках. Понятно, что с поклонником Диккенса и Монтеня следует иначе налаживать контакт, чем с читателем Мулдашева и Донцовой. Ну, и вполне очевидно, что говорит о хозяине отсутствие книг в его доме.
В наше время не менее, а, пожалуй, даже более показательным признаком может служить подборка аудиокассет и компакт-дисков, которая, как нетрудно догадаться, выступает свидетельством не только музыкальных пристрастий, но и определенных личностных особенностей ее владельца. Никто же не станет спорить, что ценитель оперного искусства представляется нам иным человеком, нежели поклонник полублатного шансона. В огромном многообразии музыкальных жанров и направлений каждый из нас безотчетно выбирает то, к чему «лежит душа». И, вероятно, этот выбор определенным образом эту самую душу и характеризует. Интересно – каким? Интуитивно это кажется понятным. А существуют ли какие-то научные психологические исследования данной проблемы?
Не так давно психологами из Техасского университета была проведена серия специальных исследований среди студентов колледжей, целью которых было выяснить зависимость музыкального выбора от черт характера. Студенты разделили музыку на следующие категории: блюз, джаз, классическая и «этническая» музыка рассматривалась как «рефлексивная и сложная», «тяжелый металл» и альтернативный рок – как «интенсивная и бунтарская», религиозная музыка, саундтреки, музыка в стиле кантри, поп-музыка – как «приподнятая и обычная», рэп/хип-хоп, соул/фанк и электронная танцевальная музыка – «энергичная и ритмичная». После этого каждый назвал самую предпочтительную для себя категорию, а после описывал себя как личность. Исследования показали, что, например, те, кто называет себя экстравертом, предпочитают мелодичные песни. Студенты, увлекающиеся «сложной» музыкой, считают себя искушенными, а студенты, слушающие «обычную» музыку, называют себя консервативными. Соответственно, спортсмены выбирают энергичный стиль звучания. А вот те, кто считает себя открытым для всего нового, с удовольствием слушают музыку самых разных стилей. Наше настроение также сильно влияет на выбор, но, как правило, все музыкальные предпочтения находятся в пределах одной и той же музыкальной категории. Кроме того, по музыкальной коллекции можно судить об аналитических способностях: чем больше развит интеллект, тем более сложные композиции можно обнаружить в музыкальных сборниках.
А вот результаты еще одного исследования (по данным информационного агентства Washington ProFile). Молодые люди, которые слушают песни, содержащие призывы к агрессии и жестокости, чаще совершают акты насилия. Причем негативное влияние на мироощущение и поведение оказывает даже кратковременное прослушивание подобных песен.
В эксперименте участвовали две группы студентов. Испытуемым из одной группы предложили прослушать семь песен с агрессивным содержанием. Вторая группа слушала лирические песни. После прослушивания обеим группам предложили выполнить несколько тестов, в которых проверялась их оценка кризисной ситуации и предлагалось выбрать способы ее разрешения. Слушатели агрессивных песен в пять раз чаще выбирали насильственные пути решения проблемы. Исследование также показало, что наибольшую агрессивность у молодых людей вызывает прослушивание песен, созданных рэпперами и «металлистами». Любопытно, что студенты, предпочитающие рэп и «тяжелый металл», как правило, хуже учатся, чаще злоупотребляют алкоголем, чаще пользуются наркотиками и чаще совершают правонарушения.