Искусство, сновидение и общество

Менегетти Антонио

Искусство во всех своих формах отражает социальную болезнь, и человек видит вовне то, что произрастает из его внутреннего мира. Однако ошибка состоит в том, что при просмотре кино и телевидения субъект думает, что то, что он видит – это фантазия, которая касается кого-то другого, что сумасшедшим является режиссер и т. п., то есть в его сознании даже не появляется сигнала о необходимости быть бдительным. На самом деле в том, что мы видим, отражается наш способ существования [56] .

56

⁸ В связи с этим вспоминается фильм «Томми» (реж. К. Рассел, Великобритания, 1975), где дьявольское предстает на сцене, но одновременно есть и у публики, одно вовлекает и выстраивает другое. См. синемалогию по этому фильму в книге Менегетти А. Онтопсихологическая синемалогия. – М.: НФ

«Антонио Менегетти», 2018.

4) Четвертым доказательством является то, что ни наука, ни психоанализ, ни психиатрия, ни философия не дают понятия здорового и точного человека, а шизофрения до сих пор остается гордиевым узлом, который никто не может разрубить. Безграничное незнание и неуверенность, которые чувствует внутри себя каждый человек, появляются именно вследствие отсутствия власти существовать согласно природному порядку. Большинство людей верят в себя, потому что существует система, защищающая их, существуют законы, конституции, процесс же самополагания представляется субъектам весьма затруднительным.

3. Смертоносное искусство

Очень важно провести анализ проявлений искусства, включая работы наиболее известных режиссеров, поскольку их понимание дает возможность реагировать на них.

Об Ингмаре Бергмане [57] , например, можно сказать, что это режиссер, запечатлевший процессы человеческого бессознательного. Он часто проводил время в психиатрических клиниках, потому что сталкивался с проблемами, которые решить ему самому было не под силу.

57

⁹ 1918–2007 гг.

Необходимо также учитывать и следующий аспект. Чтобы вылечить народ, нельзя просто уничтожить правителей, на которых возлагается вина (Саддам Хусейн и др.), или обвинить семью, или сам народ: нужно обратиться к науке, именно она должна быть способной проводить исследования и вносить свой вклад в решение проблемы [58] .

Например, в фильме «В присутствии клоуна» [59] Бергмана в попытке найти решение соединяются ум, искусство, мудрец, медицина, религия, но это не приводит к пониманию ситуации и к излечению. Коснемся музыки Шуберта, которая постоянно звучит в фильме: откуда композитор черпает вдохновение? Если вдохновение идет от жизни – все мы танцуем и в нас больше жизни. Но если композитор черпает вдохновение из «темного вытесненного содержания» бессознательной части своей личности, искаженной еще в детстве амбивалентным отношением к матери, родной и сводной сестрам, тогда Шуберт в «Ноктюрне» передает образ ночей, когда ребенком он проявлял любопытство к определенным нежизненным вещам. То же касается и Дали [60] , на которого с самого детства оказывали влияние мать и сестра. Дали в итоге стал шизофреником, и во многих его картинах присутствует сообщение об активации шизофрении, противоречия жизни. Кроме того, в литературе, в превозносимых всеми современных романах неизменно прослеживается возбудитель суицида. В конечном счете, писатели оказываются недовольны тем, что родились, они не любят свою жизнь и хотят сообщить о своем проигрыше.

58

¹⁰ См. «Наука во благо человека с биологической точки зрения» настоящего издания.

59

¹¹ Синемалогия по данному фильму представлена в следующем параграфе.

60

¹² 1904–1989 гг.

Я отношусь к другой части человечества: я – тот, кто радуется, что родился, мне нравится жизнь и мне нравится ее передавать в еще лучшем, насколько это возможно, качестве. Для меня и многих других это так. Но писатели в своем солипсизме, черпающие вдохновение в вытесненном содержании, и внутренней цензуре, через персонажей, сюжет, впечатления повествуют о своем проигрыше, ненависти и желании со всем покончить. Этим оружием из трех компонентов постоянно пользуются все так называемые «великие» писатели: так проявляется потаенный суицидальный регресс. Их жизнь ошибочна, наполнена страданиями, они ее ненавидят и вкладывают свою ненависть и досаду в персонажей. Поэтому, читая их строки, красочные описания, человек перенимает чуждый ему пессимистичный взгляд, который может проявиться в любой момент, например, когда у субъекта случается «неудачный день».

По сути, человек способствует своему суициду, собственному убийству: каждый сам становится себе «Большим Братом»*. Образы фильма убивают физически, материально. Определенные мысли, фантазии, некоторые художественно-музыкальные направления, крупные шоу-проекты, неудержимое влечение к тщеславию превосходят по силе любую атомную бомбу. Человек убивает себя изнутри, разрушает внутреннее качество своих мыслей и жизни.

Необходимо начать индивидуальную внутреннюю революцию, и когда правильные люди придут к управлению (в экономике, политике, искусстве и т. д.), это станет побуждением, стимулом к энтузиазму, любви к жизни, то есть к реализации здоровья, культуры, любви, красоты. Жизнь прекрасна, если человек работает на эту красоту. Неправда, что жизнь – это потерянный рай [61] : жизнь – это возможный рай, и в этом состоит суть Гуманизма.

61

¹³ См. Мильтон Дж. Потерянный рай. – Эксмо, 2009.

4. Синемалогия по фильму

«В присутствии клоуна»

(ориг. название Larmar och g"or sig till)

Фильм поделен на три акта и представляет собой краткое изложение основных тем и работ Бергмана, отмеченных темой смерти. Он начинается цитатой из «Макбета» Шекспира: «Жизнь – ускользающая тень».

Для понимания фильмов подобного рода, отличающихся статичностью, в которых не происходит особых действий, необходимо учитывать тот факт, что в северных странах особенно сильно развито чувство одиночества. Многие люди проводят жизнь статично, на одном месте: они видят в окно один и тот же пейзаж, их рутинные мысли всегда одинаковы. Это не означает, что в теплых странах все идет хорошо, однако в мире скандинавских народов чувствительность проявляется более остро. И у монаха есть огромные пространства тишины, но необходимо посмотреть, какая это тишина – обогащающая или несущая смерть. В контексте шизофреника тишина гробовая, и часто, чтобы выйти из нее, он придумывает разные неистовства, неуместные действия, опасные, экстремальные ситуации, так как не знает другой дороги, не знает способа самосозидания, самоорганизации. Он оказывается внутри пустоты, в нулевой точке, но это не значит, что он таким родился, – он таким стал. В этом случае болезнь, сумасшествие становятся для него поводом для постоянной лжи, капризом, чтобы делать хоть что-то. А что конкретно делать? – лишь шантажировать. И когда у него не остается ничего, что можно разрушить, он разрушает себя.

В основе этого фильма, как и многих других, лежит обычная история сексуальных отношений. Секс до сих пор связан с различными заболеваниями, как классическими венерическими, так и более тяжелыми. Почему именно секс? Потому что секс является второй по силе после ума физиологической энергией человека, отражает заряд жизненности. Если субъект использует его экономично, то развивает свою личность и приходит к реализации. Если, напротив, злоупотребляет им, как «дойной коровой», которой при этом не дают сена, то с очевидностью одна из самых мощных сил жизни иссякает, что влечет за собой расстройства, нарушение равновесия в иммунной системы и т. д. Люди нещадно эксплуатируют сексуальный инстинкт, и эта поведенческая ошибка постоянно обнаруживается в различных формах. Секс объединяется с агрессивностью и злостью. Например, больной сифилисом [62] увеличивает злость через секс: он ищет злость, постоянно о ней думает, погружается в черный навязчивый нарциссизм секса ради секса во всех его самых глупых и скабрезных деталях. Посмотрите на диктат больного в фильме. Такова повседневная реальность всех умственных больных, которая зависит от ошибочной установки, запечатленной в детстве.

62

¹⁴ Как Франц Шуберт, о болезни которого говорится в начале фильма.

Необходимо уточнить, что при психосоматике ошибка смещается в тело (например, образуется опухоль или происходит несчастный случай): таким образом ум находит спасение. При шизофрении же непосредственно поражается нейронный ум, не ум онто Ин-се, а его феноменология. Онто Ин-се духовно, оно тотальное и простое, однако для жизни на этой планете ему необходима материальность средового акта. Когда ум разрушается, то, как в случае со сломанным радио, голоса больше не слышно, даже если говорящий продолжает действовать.

При таком типе анализа бесполезно прикрываться жалостью: необходимо пересмотреть все с самого начала, потому что без онтопсихологического подхода подобные фильмы останутся непонятыми. На самом деле, патологическая причина завлекает, манит, вызывая любопытство к непонятной тайне, призванию, заклинанию, открытию, иными словами, есть ожидание увидеть в этой тьме нечто этакое. Болезнь притягательна так же, как притягательны некоторые аспекты патологической преступности для человека, предрасположенного или уже начавшего разрушать себя в соответствии со своими убеждениями.