Искусство ведьмовства. Обучение
Шрифт:
Вот с такими думами я и встретила послушниц, пришедших с обучения. Пока их не было, я посчитала кровати, всего их было – четыре и моя пятая. Получается, жить мне с четырьмя послушницами. Они-то и пришли, все разом.
– Ой, а ты кто? – спросила низенькая худенькая, прям совсем заморенная девочка с реденькой сивой косицей.
Она первая вбежала в комнатку. В след за ней вошли три девицы, одна другой краше. У первой была толстенная воронёная коса считай до пола, румяные щёки и круглые бока, выпирающие из чёрного платья,
– И кто это тут у нас? – пропищала кубышка коротконогая тоненьким голоском.
– А я теперь жить здесь буду, – сразу обозначила я своё место.
– Это ещё почему? – удивилась квашня.
– А потому, что так матушка Евдора сказала, – поведала ей, выпрямляясь в полный рост и упирая руки в боки.
– Это про неё Марса сказывала, – громко прошептала ясноглазая.
– А, ну да, ты, Фатия, с ней общий язык найдёшь, – пихнула ясноглазую в бок кубышка. – Вы ж обе из деревни вылезли.
– Постыдись, Татина, девушки такие же одарённые, как и мы, – покачала головой квашня.
В моих глазах она тут же из квашни обратилась в премиленькую пышечку.
– Да брось, Перла, знаем мы, на что они способны, эти выходцы из низших слоёв, – передёрнула квадратными плечами коротколапая кубышка.
– Ну не скажите. Знавала я одну деву из самых низов, которая такое вытворяла, что папенька был в приятном шоке, – вдруг певуче протянул заморыш, что вперёд других в комнатку явился.
– Да кто же спорит, Златания, но мы-то знаем, в чём такие девы обычно преуспевают, – подмигнула заморышу кубышка.
– Не шумите, сороки, – добродушно одёрнула их пышка, которую, как я поняла, кличут Перлой, – Давайте сначала познакомимся.
– Да что с ней знакомиться? Я же вижу, что она не целитель. Златания, ты же не потерпишь лишнюю? – передёрнула плечиками кубышка.
Мне так и захотелось поддеть её ногой, чтоб летела да кувыркалась куда подальше. Но я сдержалась, почуяла – не она тут верховодит. И моя правда оказалась.
– Зачем же так сразу? – улыбнулся заморыш, показывая кривые тонкие зубки. – А вдруг это самородок? Вдруг нам посчастливилось повстречаться с исключительной личностью? Давайте сначала познакомимся.
– Ну если ты настаиваешь, – хмыкнула коротколапая Татина. – Деревня, ты вообще откуда? И чего здесь забыла?
Эта недоросль выступила вперёд, подпёрла квадратные бока короткими ручонками да уставилась на меня снизу вверх, глазками своими поросячьими так и бликая.
– Ох, не туда я попала, как есть не туда, – языком я прищёлкнула, на неё сверху поглядывая. – Я думала, что в ведьминскую школу пришла,
Кубышка закраснелась вся, да так, что того и гляди кровь носом пойдёт, заморыш принялся хохотать до слёз, пышечка засмущалась да отвернулась, улыбку ото всех хороня, а ясноглазая открыто засмеялась, показывая мне два больших пальца, сцепленные в замок, что у нас в слободе завсегда одно только и значило – молодец, я с тобой. Ну вот, я теперь и не одна! Да и пышечка мне тоже понравилась, уживёмся. С заморышем не всё ясно, она какая-то не такая, как мы – люди простые, но тоже поди можно договориться будет. А с кубышке нам точно не ужиться. Не люблю я задавак, да ещё и таких грязноротых.
– Ну вот и познакомились, – отсмеявшись пропищал заморыш. – А теперь давай установим рамки. Я – Златания, княжна Семиречная, дочь князя и твоя повелительница. Это, – указала она на кубышку, – Татина, моя любимая веселушка. Её трогать нельзя… если я не разрешу. Дальше у нас идёт Перла, – ткнула пальцем тонюсеньким в пышку, – она добрая и приветливая, но такая дурочка! Ей в целительстве самое место. И последняя у нас Фатия, – на ясноглазую головой мотнула, – тоже деревенщина, но наставница в ней души не чает, она у нас целительница прирождённая.
– Ясно, – кивнула я.
– Да ничего тебе не ясно! – с чего-то оскалилась Златания. – Я твоя госпожа. Ты должна подчиняться мне беспрекословно!
– Это с чего? – не уразумела я.
– Я дочь князя! – заверещала она, да так, что у меня и уши застило.
Помотала головой, посмотрела на неё и опять спросила:
– А с чего я тебе служить-то буду? Ты ж не князь.
Худышка заморенная аж посинела, принялась топать ножонками да махать ручонками. А я на её подруженек глянула да и испросила:
– Ну правда моя, с чего я ей служить-то буду? Она ж не князь, и не батюшка мой. И даже ведьминской школой не верховодит. Ну ладно бы ещё батюшкой была, так я и его через раз слушалась.
Перла и Фатия принялись смеяться в обнимку, они едва не плакали, а я не могла уразуметь – чего не так-то?
– Ты не продержишься здесь и дня, – пообещала мне Златания, и убежала.
– Жди неприятностей, – вторила ей Татина, хлопнув дверкой напоследок.
– Какие у вас здесь все несуразные, – покачала я головой.
– Ты мой герой, – чуть не плача протянула Фатия. – Если тебя сейчас выпрут, помогу устроиться подмастерьем у дяди, он здесь, в столице, пекарем работает.
– Да я тебя к родителям отправлю, они в любую школу устроят, – поддакнула ей Перла. – Мы не приемлем кумовства. Наш род берёт начало от первых князей, но родители всегда говорили, что цена не в имени, а в душе.
– А я не поняла, от чего такой шум-то, – как на духу призналась я.
– Тебя как зовут? – испросила Фатия.
– Весения я, можно по простому Веся, – проговорила, в смущении оглядываясь.