Искусство войны
Шрифт:
Такое понимание внутренней природы наступления и обороны нашло своё дальнейшее развитие в словах: «когда обороняются, значит, есть в чём-то недостаток; когда нападают, значит, есть всё в избытке».
Несомненно, оборона есть результат некоторой слабости. Именно об этом Сунь-цзы и говорит словами «чего-то не хватает». Но эта слабость — не просто одна собственная слабость. Не хватает чего-то такого у противника, что сделало бы для меня возможным перейти от обороны к наступлению. Не хватает слабости у противника. И наоборот, наступление есть результат силы. Именно об этом Сунь-цзы говорит словами «есть всё в избытке». Но эта сила — не только одна собственная сила. В избытке имеются возможности для победы, которые открывает мне сам противник, т. е.
Правильное понимание этих слов Сунь-цзы выражено в замечаниях Чжан Юя. Он пишет: «То, что заставляет меня занять положение обороны, — это наличие чего-нибудь, недостающего мне в моём пути к победе. Поэтому я выжидаю, следя за противником. То, что позволяет мне обратиться в наступление, — это наличие избытка во всём, что мне нужно для победы над противником. Поэтому я выступаю и нападаю на него. Сунь-цзы говорит о том, что без верной победы не сражаются, без полноты во всём не вступают в бой. Позднейшие же люди поняли „недостаток“ как слабость, „избыток“ как силу. Это — неверно».
Чжан Юй говорит: «Поэтому я выжидаю, следя за противником». Это значит, что мне с самим собой делать нечего; у меня всё есть; то, чего мне недостаёт, находится не у меня, а у противника. Поэтому и остаётся выжидать, следа за ним. «Я выступаю и нападаю на него» потому, что он даёт мне в избытке всякие шансы на победу.
Таково истинное соотношение слабости и силы в таких действиях, как наступление и оборона.
Из всей последующей литературы по военному искусству наиболее близки к Сунь-цзы по содержанию и духу «Диалоги» Ли Вэй-гуна. Почти все рассуждения, приведённые там, исходят из каких-либо положений Сунь-цзы и раскрывают их содержание. Большое внимание в этих «Диалогах» уделяется и мыслям Сунь-цзы о наступлении и обороне.
«Тай-цзун сказал: наступление и оборона ведь по сути дела это одно и то же, не так ли? Сунь-цзы (в гл. VI. — Н. К.) говорит: „У того, кто умеет нападать, противник не знает, где ему обороняться; у того, кто умеет обороняться, противник не знает, где ему нападать“. Но он не говорит о таком случае, когда появляется противник и нападает на меня, а я также нападаю на него; или когда обороняюсь и я, обороняется и противник. Иначе говоря, Сунь-цзы не упоминает о том случае, когда обе стороны одинаково наступают или обороняются. Как надо в подобной обстановке наступать? Ли Вэй-гун ответил: в прежние времена немало было случаев, когда и та и другая сторона в одинаковой мере наступала или оборонялась. Обычно говорят: „когда обороняются, значит, есть в чём-то недостаток; когда наступают, значит, есть всё в избытке“. А теперь, говоря: „есть в чём-то недостаток“, понимают это как слабость; наличие избытка понимают как силу. Это потому, что не понимают закона наступления и обороны».
Смысл этих слов Ли Вэй-гуна раскрывает Лю Инь. «В прежние времена бывало немало случаев, когда обе стороны одинаково вели наступление или оборонялись. Тогда говорили: „если обороняются, значит, есть в чём-то недостаток“, а не то что „силы слабы“. Это значит, что у противника нет ещё того, чем можно его победить. Тогда говорили: „если нападают, значит, есть всё в избытке“, а не то что „силы велики“. Это значит, что у противника есть изъян, которым можно воспользоваться для того, чтобы его победить». «Я полагаю, — продолжает Ли Вэй-гун, — что, когда Сунь-цзы говорит „непобедимость есть оборона; возможность победить есть наступление“, он хочет этим сказать следующее: когда противника ещё нельзя победить, я на некоторое время перехожу к обороне; дождавшись момента, когда его можно победить, я нападаю на него. Сунь-цзы не употребляет слов „сила“ и „слабость“. Впоследствии же люди перестали понимать этот смысл его слов и оборонялись, когда нужно было наступать, наступали, когда нужно было обороняться. У них оба этих действия стали различны. Поэтому они не могут видеть в них один и тот же закон.
Тай-цзун сказал: совершенно верно. Слова „избыток“ и „недостаток“ вызвали у позднейших людей неверное представление, будто бы здесь речь идёт о силе и слабости. В особенности же не поняли того, что закон обороны, по существу, заключается в том, чтобы показать противнику наличие чего-нибудь нехватающего, закон же наступления, по существу, заключается в том, чтобы показать противнику наличие какого-то избытка. Если показать противнику наличие чего-нибудь нехватающего, он обязательно явится и нападёт. Это и будет значить, что „противник не знает, где ему нападать“. Если показать противнику наличие какого-то избытка, он обязательно перейдёт к обороне. Это и будет означать, что „противник не знает, когда ему обороняться“. Наступление и оборона — это один закон. Противник и я… отдельно мы образуем два элемента. Если у меня удача, у него неудача; если у него удача, у меня неудача. Удача и неудача, успех и неуспех — в этом мы с ним различны. Но в наступлении и обороне мы с ним одно. И тот, кто это единство понял, может сто раз сразиться и сто раз победить. Поэтому Сунь-цзы и говорит: „Если знаешь его и знаешь себя, сразишься сто раз и не будет опасности“. Не сказал ли он этими словами о знании именно этого единства?
Ли Вэй-гун почтительно склонился и ответил: „Глубок закон Совершенного. Наступление есть механизм обороны, оборона есть тактика наступления. Они одинаково приводят к победе. Если, наступая, не уметь обороняться и, обороняясь, не уметь наступать, это значит не только считать наступление и оборону двумя разными вещами, но и видеть в них два различных действия. Такие люди языком могут сколько угодно твердить о Сунь-цзы и об У-цзы, но умом не понимают их глубины. Учение о единстве наступления и обороны… Кто может понять, что оно именно в этом и состоит?“» («Ли Вэй-гун вэньдуй», 54–56).
Таким образом, в «Диалогах» Ли Вэй-гуна раскрывается своеобразное диалектическое соотношение явлений наступления и обороны. В наступлении заложена оборона, в обороне — наступление. «Закон — один», как говорит Тай-цзун. Формула Ли Вэй-гуна даёт полную характеристику этого соотношения.
Общая формула, в которую Сунь-цзы вообще облекает свои мысли, особенно в этом месте, даёт возможность его комментаторам понимать оборону и наступление в самом широком смысле. Так и ставит Ли Вэйчун вопрос в упомянутых «Диалогах».
Тай-цзун сказал: «В (трактате. — И. К) „Сыма фа“ сказано:
„Пусть государство и будет большое, но если оно любит войну, оно обязательно погибнет. Пусть в Поднебесной и будет благополучие, если забывают о войне, обязательно наступит опасность“. Ведь это говорится также и о единстве наступления и обороны?».
Ли Вэй-гун ответил: «Поскольку есть государство и есть свой дом, как же им не думать о наступлении и обороне? Но наступление не ограничивается одними только осадами крепости противника, нападениями на его позиции; надо нападать и на его сердце. Оборона не ограничивается одним возведением стен и укреплением своих позиций; надо оборонять свой дух и выжидать момента. В широком смысле это есть Путь государя, в узком смысле это есть Закон полководца. Нападать на его сердце — это значит „знать его“; оборонять свой дух — это значит „знать себя“». («Ли Вэй-гун вэньдуй», 56).
Таким образом, для Ли Вэй-гуна понятия наступления и обороны охватывают не только материальную сторону войны, но и моральную. Нападение производится и на «сердце», т. е. на психику противника, оборонять же надлежит и свой «дух», т. е. своё морально-политическое состояние. И благодаря этому такая стратегия из инструмента войны превращается в инструмент политики, из сферы армии переходит в сферу государства, из рук полководца переходит в руки правителя. И эта стратегия зиждется на том, что Сунь-цзы называет «знанием его», т. е. своего противника, и «знанием себя».