Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком
Шрифт:
Я понял, что, заметив эти странности в Послании Иакова – его расхождения с «обычным» христианством и любопытные созвучия с моей собственной верой, – натолкнулся на что-то важное. Но у меня не было времени изучить этот вопрос глубже. Я заканчивал диссертацию на совершенно иную тему – курдский вопрос в Турции, – а в следующие годы мое внимание полностью заняли другие тексты на политические и религиозные темы. Однако в свободное время я продолжал читать о раннем христианстве. И помнил об Иакове, как и о его старшем брате Иисусе.
Прошло около десяти лет с первой моей встречи с Новым Заветом, когда я решил посвятить этому любопытному предмету больше времени и усилий. Я приобрел и прочел десятки научных книг о раннем христианстве и историческом Иисусе. Все эти книги исчерканы синим и красным карандашом; однако, пожалуй, ни один отрывок из них не привлек моего внимания с такой силой, не заставил воскликнуть: «Вот оно!»
В Новом Завете мы встречаем два совершенно различных, отдельных друг от друга христианства. Одно из них нам знакомо: это тот вариант христианской веры, которого придерживаются миллиарды людей уже два тысячелетия. Основной его проповедник – апостол Павел. Другое в наше время в основном забыто: уже на рубеже I и II веков н. э. оно было успешно подавлено и отодвинуто в тень… И проповедует его не кто иной, как Иаков, брат Иисуса [6] .
Разумеется, в своем исследовании я уже обратил внимание на то, что с этим смелым тезисом согласны далеко не все исследователи раннего христианства. Традиционные христианские ученые придерживаются куда более примирительного взгляда на учения Иакова и Павла: они полагают, что два апостола проповедовали не различные учения, а лишь по-разному расставляли акценты. Вместе с тем с конца 1970-х годов некоторые ученые начали развивать «новый взгляд» на Павла, утверждая, в частности, что истолкования и нововведения Павла вовсе не столь радикально отличались от учения Иакова, как казалось некоторым христианам впоследствии [7] .
6
James Tabor, The Jesus Dynasty: The Hidden History of Jesus, His Royal Family, and the Birth of Christianity (New York: Simon and Schuster, 2006), p. 261.
7
«Новый взгляд на Павла» развивали, прежде всего, три видных ученых: Э.П. Сандерс, Джеймс Д.Дж. Данн и Н.Т.Райт.
Отправная их мысль, что иудаизм Второго храма – иудаизм времен Иисуса – не был «законническим» в том негативном смысле, который придают этому слову христиане, особенно протестанты, то есть лишенным чувства «благодати» Божьей. Далее они утверждают: Павел отошел от иудаизма не в том, что якобы ввел понятие «благодати» (которое в нем уже было), а в том, что распространил его за пределы народа Израиля. См.: Kent L. Yinger, The New Perspective on Paul: An Introduction (Eugene, OR: Cascade Books, 2011). Также см.: Craig C. Hill, “On the Source of Paul’s Problem with Judaism,” in Redefining First-Century Jewish and Christian Identities: Essays in Honor of Ed Parish Sanders, ed. Fabian E.Udoh (Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 2008), p. 311–318.
Для меня, однако, разница между учениями Иакова и Павла была неоспоримой. Еще более красноречиво выглядел тот исторический факт, что эти двое стали основателями двух различных ветвей христианства. Иаков, занявший первое место в Иерусалимской церкви сразу после распятия Иисуса, стал столпом «иудео-христианства». Оно сильно отличалось от христианства Павла, которое распространялось в основном среди язычников в Греко-римском мире и постепенно стало той популярнейшей на земном шаре религией, которую все мы знаем сегодня. Учение Павла имело поразительный успех, а иудео-христианство сгинуло в истории, найдя себе место лишь среди многочисленных «ересей» того времени.
Иудео-христиане были преданными последователями Иисуса, однако оставались иудеями – в своем учении, практике, мышлении. Иными словами, они продолжали соблюдать иудейский закон, искали спасения так, как это было принято у иудеев, верили в Бога и в Мессию в иудейском смысле слова. Три стороны их веры особенно отличали их от других христиан:
• Бог для них был именно «един», а не триедин.
• Иисус для них был обетованным Мессией иудеев, но не Богом.
• Люди спасались лишь верой в Бога и добрыми делами.
Открыв для себя эти важнейшие стороны иудео-христианской веры, я вновь поразился их сходству с исламом. Коран, провозглашенный пророком Мухаммадом через шесть столетий после Иакова, именно этому и учит:
• Бог именно «един», а не триедин.
• Иисус – обетованный Мессия иудеев, но не Бог.
• Люди спасаются лишь верой в Бога и добрыми делами.
Я продолжал спрашивать себя: неужто все это совпадения? Не слишком
Любопытные связи
Возможно, некоторых моих читателей удивило, что в Коране есть что-то об Иисусе. (Увы, их нельзя винить: в наш век содержание Корана часто искажается. Например, в Коране нет ничего о том, что, взорвав себя, можно попасть в рай с «семьюдесятью двумя девственницами», о том, что надо побивать камнями прелюбодеек или убивать «отступников» [8] .)
Да, Коран немало говорит об Иисусе и его матери Марии. Так, его сура, или глава 19, даже называется «Мария» – и подробно рассказывает о девственном рождении. В различных главах Корана упоминаются учения Иисуса, его чудеса, звучат даже призывы к мусульманам подражать апостолам [9] . Большая часть этих коранических текстов очень схожа с евангелиями или, по крайней мере, им не противоречит. Однако есть ключевой пункт, который Коран повторяет постоянно – пункт, резко отвергающий привычное нам христианство: Иисус, как и Авраам, Моисей и сам Мухаммад, был человеком, пророком Божьим – но никак не самим Богом. Он заслуживает хвалы, восхищения, ему стоит следовать, но поклоняться ему, как Богу, нельзя.
8
Эти смущающие многих стороны исламского закона действительно существуют, однако не в Коране, а в пост-кора-нической юридической традиции, отчасти отражающей в себе культурный и политический контекст времен возникновения и развития ислама. Подробнее об этом см. в моей предыдущей книге: Islam without Extremes: A Muslim Case for Liberty (New York: W.W. Norton, 2011), p. 100–106.
9
Коран 61:14.
Тейбор, которого я цитировал выше, – один из специалистов, заметивших этот любопытный параллелизм между двумя, казалось бы, не связанными друг с другом религиями. «Между нынешним моим исследованием [иудео-христианства]… и традиционными верованиями ислама заметны поразительные связи, – замечает он в самом конце своей известной книги «Династия Иисуса». – Мусульманское представление об Иисусе как мессианском пророке и учителе вполне совпадает с… книгой Иакова» [10] .
10
Tabor, The Jesus Dynasty, p. 315.
Роберт Эйзенман, видный библеист, историк и археолог, также считает «очень любопытным», что «ключевая идеология необходимости веры и дел, в новозаветном писании связанная с Иаковом, так ясно просвечивает в Коране» [11] . Далее он замечает: «Мусульманские пищевые запреты также основаны на указаниях Иакова заморским общинам, описанных в Деяниях Апостолов» [12] .
Но как такое возможно? Откуда столь поразительные связи между богословием иудеев – последователей Иисуса и арабов – последователей Мухаммада? Если иудео-христиане жили в Иерусалиме и вокруг Иерусалима в I веке н. э., а затем, как полагают историки, к концу V века исчезли, – откуда у них связь с исламом, возникшим в начале VII века в Аравии, с новым призывом к вере, покаянию и спасению?
11
Robert Eisenman, James the Brother of Jesus: The Key to Unlocking the Secrets of Early Christianity and the Dead Sea Scrolls (New York: Penguin Books, 1998), p. 3.
12
Там же.
В своей книге я постараюсь ответить на эти вопросы, а также представить читателям исламский взгляд на Иисуса. Работа моя относительно проста, поскольку и иудео-христианство, и исламский взгляд на Иисуса уже изучены целым рядом специалистов – зачастую независимо, как не связанные друг с другом темы. Множество ученых – большинство из них европейцы, особенно немцы – уже отметили эту связь между, казалось бы, не связанными сюжетами и проанализировали их пересечения в своих научных книгах и статьях. Однако тема эта еще не исследована так полно, как, на мой взгляд, следовало бы, и остается практически неизвестна широкой публике. В своей книге я хочу поговорить об этом предмете – на мой взгляд, одной из ключевых загадок, если не тайн, в истории религии.