Испания от античности к Средневековью

Во второй половине XIX в. Э. Фримен разделил всю историю, как ему казалось, мира, а в действительности только его европейско-средиземноморской части, на три большие эпохи: до Рима, Рим и после Рима{1}. И в этом делении была своя логика. Только в рамках Римской империи европейско-средиземноморский мир обрел политическое единство. Территории, оставшиеся за пределами империи, стадии государственности в то время еще не достигли. И после Рима, несмотря на неоднократные попытки, этот мир такого единства более и не достиг. Однако если принимать во внимание другие составляющие исторического процесса — внутриполитическую, экономическую, социальную, правовую, культурную, включая религиозную, — проблема окажется гораздо более сложной. А если рассматривать историю под углом зрения Э. Фримена, то в таком случае встают два важных вопроса: когда европейско-средиземноморский мир потерял свое единство? Что означает «после Рима»? Ответы на эти вопросы далеко не однозначны.

В период так называемого кризиса III в. Римская империя порой теряла свое единство. И до этого были случаи, когда империей правили два императора (например, Веспасиан и Тит, Марк Аврелий и Люций Вер), но они правили совместно, и, как правило, фактическое правление осуществлял один из них. В III же веке, не говоря об узурпаторах,

время от времени появлявшихся в разных частях империи, на ее территории возникли фактически совершенно независимые государства — Пальмирское царство и Галльская империя. Они были уничтожены императором Аврелианом в 70-х гг. III в., и единство было восстановлено. И после этого Римская империя не раз распадалась на отдельные части, управляемые самостоятельными императорами, потом снова объединялась. В 364 г. только что избранный императором Валентиниан I назначил августом Востока своего брата Валента, и обе части империи, официально сохраняя единство, на деле стали отдельными государствами. Когда Валент в 378 г. погиб в битве с вестготами, августом Востока был назначен Феодосии. В 394 г. Феодосии объединил под своей властью обе части империи, но уже через несколько месяцев в январе 395 г. умер, оставив власть двум сыновьям — Аркадию и Гонорию, которые стал править в разных частях государства — на Востоке и на Западе. В 397 г. Аркадий сделал фактическим правителем части империи — Иллирика — вестгота Алариха, что привело к созданию там на некоторое время первого варварского государства на территории Римской империи. А в 418 г. по новому договору Вестготское королевство было создано в Юго-Западной Галлии, и оно пережило Западную Римскую империю. Еще до этого варвары, вторгнувшиеся Испанию, разделили эту страну между собой и действовали там совершенно самостоятельно, вступая в борьбу как с Римом, так и между собой. В V в. на территории Западной Римской империи было создано несколько таких варварских государств. Одни из них заключали с имперским правительством особый договор — foedus, и считались федератами империи, формально признавая власть императора, другие с самого начала были полностью самостоятельны. Да и первые с течением времени обрели полный и формальный суверенитет. Так что еще во время существования Римской империи политического единства европейско-средиземноморского мира не было. И в таком случае какую дату для начала эпохи «после Рима» надо избрать?

Кроме того, понятие «после Рима» тоже требует объяснения. Римляне всегда сознавали и ощущали непрерывность своей истории. Распад империи на две части не означал конца Рима. Свержение последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула в 476 г. не было концом Римской империи как таковой. Правда, сам город Рим и Италия, колыбель государства, оказались под властью варваров. Но император сохранился в Константинополе, и, следовательно, сохранилась Римская империя. Еще задолго до 476 г. Рим перестал быть резиденцией императоров. На Востоке со времени Константина эту роль играл Константинополь. На Западе императоры предпочитали держать свой двор и свое правительство либо вблизи наиболее угрожаемой границы на Рейне, либо позже в Северной Италии — сначала в Милане (Медиолане), а затем в Равенне. В VI в. войска императора Юстиниана снова подчинили Рим и Италию, а также некоторые другие страны, ранее захваченные варварами. И хотя столицей фактически остался Константинополь, единство империи, казалось, было восстановлено. Правда, через некоторое время эти завоеванные территории были вновь утрачены. Но сама Римская империя оставалась. В 800 г. в Риме императором был провозглашен франкский король Карл. Так снова возникли две империи — Восточная, православная, и Западная, католическая. Империю франкских королей сменила Священная Римская империя германской нации. И хотя в конце концов был принят постулат, что «каждый король — император в своих владениях», наличие этой империи обусловливало идеологическую преемственность с Римской империей далекой древности. В 1453 г. под ударами турок пал Константинополь, а в 1806 г. под давлением Наполеона отказался от своего римского титула император Франц. Только с этого времени, строго говоря, не стало Римской империи. Надо ли включать все это время в римскую эпоху? А если нет, то где граница этой эпохи?

Проблема хронологической грани между римской и послеримской эпохами очень спорна. Все зависит от выбора критерия этой грани. И в разных историографических школах этот критерий был различен. Им могли считать 325 или 330 г., т. е. год I Вселенского Никейского собора, когда христианство фактически стало государственной религией, или освящения Константинополя, официально ставшего новой столицей империи. Так, например, был решен этот вопрос в первом издании «Кембриджской древней истории». За такую грань можно принимать 395 г., год смерти Феодосия, после чего Римская империя окончательно распалась. С этого года обычно начинают специалисты историю Восточной Римской империи — Византии. Для этой грани вполне подходит 410 г., когда варвары впервые захватили Рим, и итальянский гуманисты XV—XVI вв. видели в этом событии крушение прекрасной античной цивилизации, на смену которой пришло средневековое готическое варварство. В 476 г. был свергнут Ромул Августул, и на территории Италии возникло первое варварское королевство. И эту дату вполне можно принять за конец римской эпохи. Но «реставрация Юстиниана» восстановила в этой стране римскую власть. К тому же именно при Юстиниане был составлен кодекс римского права, сыгравшего столь большую роль в истории Европы и европейского сознания. Можно говорить, что создание этого кодекса завершило историю римского права в древности. Поэтому часто правление Юстиниана рассматривают как заключительный период римской истории. Но многие исследователи продолжают римскую историю и до более позднего времени.

В нашей стране наиболее популярной стала дата 476 г. Ее как точную дату окончания древности выдвинул в 1761 г. геттингенский профессор Й. X. Гаттерер. С этого времени она надолго стала канонической в германской историографии, а вслед за ней и в российской. Правда, в той же Германии такие крупные историки, как Л. фон Ранке и Т. Моммзен, фактически эту дату не признавали. По мнению Ранке, римская ступень всемирной истории завершается в IV в., а IV—VIII вв. определяются как время переселения германских народов и исламских завоеваний. Моммзен дату завершения древней истории не определял, но в своих работах выходил далеко за конец V в. Э. Майер в первом издании своей «Истории древности» заявил, что концом древней истории являются победы германцев на Западе и арабов на Востоке, а во втором издании счел этим концом время Диоклециана, а далее, по его мнению, начался переходный период, длившийся до Карла Великого.

Однако уже в 1863 г. тогда еще молодой ученый А. фон Гутшмидт в своей работе «Граница между древностью и Средневековьем» заявил, что нельзя ни в коем случае переоценивать события 476 г. По его мнению, ни захват власти Одоакром, ни вторжение остготов не оставили в Италии никаких следов, так что время их господства являлось лишь прямым продолжением прежнего состояния. Решающим же было вторжение лангобардов в 568 г., и именно оно привело к подлинному разрыву с античным прошлым в Италии, а так как Италия была в то время ведущей

страной Запада, то этот год можно считать концом античного мира и во всем западном мире. Что касается Востока, то, по мнению Гутшмидта, переходом от античности к Средневековью является 578 г., когда к власти пришел император Тиверий, при котором латинская империя превратилась в греческую, а на Ближнем Востоке такой гранью было завоевание арабами Персии и Египта в 641 г. В 1889 г. венский историк искусства А. Ригель, исходя из чисто искусствоведческих критериев, для периода от Миланского эдикта до вступления на трон Карла Великого ввел понятие «поздняя древность» (Spatantike).

Идеи Гутшмидта и Ригеля были восприняты и развиты следующими поколениями ученых. Вскоре после Первой мировой войны А. Допш доказывал, что во всех решающих областях экономической и социальной структуры с Удо VIII в. продолжалось непрерывное развитие. Большой вклад в эту теорию внес бельгийский историк А. Пиренн. Он умер в 1935 г., а через два года вышла его большая работа «Магомет и Карл Великий», в которой он развил свое видение этой эпохи. По его мнению, не переселение германских народов, а совершенно своеобразный феномен ислама определил переломный момент мировой истории — переход от античности к Средневековью. Пиренн исходил как из политических, так и, главным образом, экономических критериев. В периферийных зонах, особенно в Британии и Северной Галлии, германские вторжения действительно принесли с собой значительные потери. Но в тот период главным районом развития оставалось Средиземноморье, а там германцы выступили лишь как наследники античного мира. И в хозяйстве, и в культуре в течение долгого времени сохранялось единство средиземноморского мира. Германские государства строились по образцу Поздней империи, не внося практически ничего нового. Экономическую структуру по-прежнему определяла крупная земельная собственность в ее позднеримской форме. Центром этого позднеантичного мира являлся Константинополь, и император оставался авторитетом и в глазах германских королей. И только с вторжением ислама в середине VII в. положение изменилось радикально. Единство средиземноморского мира была разрушено, его южная часть приняла другой язык и другую религию, и ее центр переместился в Дамаск, а затем в Багдад. Была разрушена средиземноморская торговля, являвшаяся до этого материальным носителем единства. И Византия, и новые государства Европы стали жить самостоятельной и новой жизнью. Во Франкском королевстве пришла в полный упадок власть Меровингов, строивших эту власть по римскому образцу, а пришедшие им на смену Каролинги заключили союз с папой, и все это означало начало совершенно новой эпохи — Средних веков.

После Второй мировой войны в Западной Германии сформировалась так называемая «новая доктрина» историко-юридической школы. В противоположность большинству старых немецких ученых, подчеркивавших решающую роль германцев в становлении новой Европы и ее права и грешивших национализмом, столь основательно скомпрометированным в годы гитлеризма, сторонники «новой доктрины» доказывали, что ранние германские кодексы имеют мало общего с древнегерманским правом, а в основном вышли из вульгарного римского, господствовавшего в провинциях, где германцы поселились. Эта идея была распространена и на социальные, политические и экономические процессы. К. Ф. Штроекер обосновывал идею существования так называемых восточногерманских государств (Вестготского, Остготского, Вандальского), которые (в отличие от западногерманского Франкского) по сути являлись прямыми продолжениями соответствующих римских структур.

Эта точка зрения в настоящее время хотя и не является единственной, но все же превалирует в мировой науке [1] . Подлинной границей между античностью и Средневековьем считают не свержение Ромула Августу-ла и не смерть Юлия Непота, а то время, когда окончательно исчезает работоспособность античных механизмов [2] . Время же их действий можно назвать «поздней древностью». Понятие «поздняя древность», как указывают специалисты по историографии, окончательно приобрело права гражданства. Это время теперь рассматривается не столько как упадок и падение Римской империи (и уж во всяком случае не как наступление «темных веков» варварства), сколько как переход от античной цивилизации к средневековой {2} .

Существует, однако, и несколько другой подход. В истории Европы выделяются три кризиса, каждый из которых сопровождался катастрофой существующей цивилизации с ее ценностями и в ходе которых рождалась новая цивилизация, естественно, с использованием некоторых (разумеется, далеко не всех) достижений прежней, докризисной. Первый кризис покончил с эгейской цивилизацией бронзового века, и из него вышла цивилизация греко-римская, античная. Вторым был кризис, разрушивший античную цивилизацию, и в ходе его формировалась европейская. Третий кризис начался в 1914 г. с началом Первой мировой войны, усугубился Второй мировой войной и продолжается в настоящее время{3}. Поскольку мы живем сейчас в обстановке этого кризиса, то представить себе новую цивилизацию, которая выйдет из него, мы пока не в состоянии. Если принять эту точку зрения, то время крушения Римской империи и существования варварских королевств и будет эпохой второго общеисторического кризиса. И стой и с другой точки зрения время существования Поздней империи и варварских королевств составляют одну эпоху. В таком случае свержение Ромула Августула в 476 г. (или смерть в 480 г. Юлия Непота, до самой смерти считавшегося на Востоке законным императором Запада) не является всемирно-историческим событием. После этого события исторический процесс продолжался в тех же рамках, что и до него. Римский мир, действительно потерял свое политическое единство, но империя оставалась, сточки зрения римлян, особенно восточных властей, речь шла о восстановлении ее единства, а варварские королевства, как бы ни складывались их отношения с ней, признавали ее высокий авторитет. В политическом, социальном, экономическом плане движение непрерывно шло в направлении, заданном еще в конце III—V в. Во всех этих планах институты в новых государствах развивались в старых формах, в большой степени сохраняя и старое содержание. Германцы, жившие накануне переселения еще в значительной степени родоплеменным строем, создавая государственность, не могли не воспринять существующие институты.