Испания. Горы, херес и сиеста
Шрифт:
Гауди не был ни сумасшедшим, ни чудаком. Он был обычным человеком, хотя сюрреалисты, даже сам Дали, боготворили его. Самого же Гауди шокировали их антирелигиозные убеждения, и он не разделял их. Гауди был истинно верующим человеком. В творчестве его направляли талант и приобретенный опыт, религиозные убеждения, а также знание законов архитектуры. К пятидесяти годам Гауди стал настоящим аскетом. Сексуальная сторона жизни тоже его не интересовала — как полагают историки, он умер девственником.
Глубокое религиозное чувство Гауди сравнимо только с каталонским патриотизмом, символы которого запечатлены в творениях архитектора. Его мечта об автономии Каталонии была настолько сильна, что на приеме у короля Альфонса XIII он даже отказался говорить по-кастильски, а обратился
Действительно, Гауди стал непревзойденным мастером каталонского модернизма. Его творения, произведения высокого искусства, сделали Барселону совершенно особенным и неповторимым городом.
Его чудеса архитектуры открыты для всех. Они не спрятаны в галереях и музеях. Их можно увидеть прямо здесь, на улице. В центре Эшампле, на бульваре Пассеч-де-Грасия, находится Ла Педрера — здание с необычным волнообразным фасадом и детально проработанными железными балконами. Роберт Хагес так сказал про это произведение: «Это гора, возникшая на обрывистом морском берегу с пещерами, в которых живут люди». По замыслу самого Гауди у здания должен был быть пандус, чтобы жильцы дома могли спокойно подъезжать прямо к входу в квартиры. Но от этой идеи ему пришлось отказаться, так как он не был уверен в безопасности подобного сооружения. (Гауди даже исследовал уже построенные пандусы других зданий.) Так, например, он обследовал пандус колокольни Хиральда в Севилье и сделал вывод, что тот должен состоять из двух частей, или ярусов: один для подъема, другой для спуска. Интересно, во времена Гауди здесь было столько же толкающихся и снующих взад-вперед туристов, сколько сейчас? Вместо пандуса Гауди построил в Ла Педрере первую подземную автомобильную парковку. Для этого, правда, ему пришлось передвинуть одну из колонн, чтобы жильцам было удобнее заезжать на своих «роллс-ройсах».
Но самое знаменитое архитектурное творение Гауди — это собор Саграда Фамилия, который всегда был в Барселоне предметом споров и разногласий. Поначалу этот собор никому не нравился. Это продолжалось до тех пор, пока он не стал приносить прибыль от туризма. Большая часть интеллигенции Каталонии вообще относилась к этому сооружению с отвращением. Во время Гражданской войны анархисты, откровенно ненавидевшие этот собор и не понимавшие его архитектурной ценности, уничтожили все планы и рисунки, какие только могли найти. Гауди умер за десять лет до наступления Гражданской войны, так и не закончив строительства собора. Так как план собора был уничтожен, никто не знал, как можно завершить работу, начатую архитектором, так как никакие математические расчеты не могли помочь в разгадке замысла автора. Да и компьютеров, с помощью которых можно было создать модель собора, тогда еще не было. (Например, когда Гауди создавал проект склепа для Саграда Фамилия, он обратился к своему другу Эусебио Гуэлю, у которого была текстильная фабрика, с тем чтобы попробовать смоделировать процесс возведения этого склепа.) Строительство Саграда Фамилия продолжается до сих пор. В этом процессе принимают участие всего несколько архитекторов, фанатично увлеченных идеей завершения этого уникального произведения. На это уходит огромное количество денежных средств. Кстати, в 1930 году в Барселону приезжал английский писатель Ивлин Во, который тоже выделил деньги на этот проект. После дела пошли гораздо быстрее. Сам писатель так высказался по поводу Саграда Фамилия: «Было бы очень жаль, если бы это изумительное чудо исчезло с лица земли. Я очень надеюсь, что найдутся еще безумцы, которые пожелают сохранить это творение».
Глава 12
Город соблазнов
На стене висела табличка: «Будьте аккуратны при пользовании туалетом!» Другая, на зеркале, предупреждала: «Выбрасывайте бумагу в мусорное ведро!»
Это уже было слишком! Три дня, проведенные нами в Барселоне, показали, что здравый смысл каталонцев, в прямом смысле этого слова, не знает границ. Все это нас очень сильно утомило и издергало. Плюс к этому от долгих прогулок по городу мы истерли все ноги. Но вот настал день расставания. Мы поймали машину и отправились в Кадакес, тихий городок на берегу моря, в нескольких часах езды от Барселоны. Трудно описать, с каким удовольствием мы запрыгнули в «фиат-пунто»! Тем, кому поездки на автомобиле кажутся скучными и неинтересными, я бы посоветовала для сравнения в течение нескольких недель попутешествовать на велосипеде, а уже потом делать какие-то выводы. Какое же это удовольствие, ехать в автомобиле с включенным кондиционером, удобно устроившись на мягком сиденье, и дать отдых своим рукам и ногам под успокаивающее жужжание мотора!
Кадакес когда-то давно считался притягательным городом, своего рода городом соблазнов. История его неразрывно связана с именем Сальвадора Дали.
Его бабушка и дедушка были отсюда родом, и Дали, будучи ребенком, приезжал к ним на лето и все время проводил у них в доме на берегу моря. В 1919 году в одном из своих писем дяде пятнадцатилетний Дали писал: «Я, как всегда, провел чудесное лето в Кадакесе, в этом сказочном раю. Здесь все пропитано ярким солнечным светом и необычными красками Средиземного моря. Все мои дни были заняты только одной живописью и больше ничем: невозможно думать ни о чем другом, созерцая залитый ярким солнцем пляж и ни с чем не сравнимое по своей красоте море».
Спустя десять лет Дали был изгнан отцом из родительского дома в Кадакесе, после того как прочитал на картине своего сына надпись: «Я не питаю к своей матери ничего, кроме злобы». После этого здоровье отца пошатнулось, и он чуть было не перенес инсульт. А сам Дали был вынужден, покинув отчий дом, купить собственное жилье. Он приобрел рыбачью хижину площадью двадцать один квадратный метр в километре от Кадакеса, в бухте Портлигат. Спустя некоторое время Дали расширил и надстроил свой новый дом, превратив его в запутанный лабиринт комнат, лестниц и коридоров.
В разные годы посетителями дома Дали были самые разные знаменитые персоны: художник-сюрреалист Рене Магрит, фотограф Ман Рэй и основатель сюрреализма Андре Бретон. (У последнего, кстати, остались от этого не очень приятные воспоминания: его сильно раздражали мухи.)
В 50-х годах там побывали Уолт Дисней и герцог Виндзорский (естественно, по отдельности), а несколько десятилетий спустя сюда приезжали Мик Джаггер и Габриэль Гарсиа Маркес. Несколько раз даже побывал один из самых известных испанских поэтов и драматургов XX века Федерико Гарсиа Лорка. А в молодости Дали и Лорка были хорошими друзьями, хотя их отношения со временем приобрели сексуальный характер. Несмотря на сомнительную репутацию, Дали сам не слишком одобрял такой поворот событий в дружбе с Лоркой. В более поздние годы художнику нанесли визиты представитель президента Каталонии Джорди Пуджол и даже король Хуан Карлос и королева София.
Несмотря на визиты именитых гостей, которые приезжали сюда, чтобы посмотреть на чудо-дом Дали, он не переставал оставаться простой рыбачьей хижиной и местом встреч жены Дали, ненасытной Галлы, с рыбаками Кадакеса. (Дали просто не успевал выполнять все ее сексуальные прихоти.)
В свое время в Кадакесе был даже снят фильм «Золотой век», один из самых обсуждаемых фильмов из разряда интеллектуального кино того времени. Кинопленка запечатлела лица жителей Кадакеса, уже получившего к тому времени широкую известность, но, к сожалению, этот фильм не принес городу больших доходов. Даже сегодня здесь нет ни шикарных отелей, ни яхт стоимостью миллион долларов, ни казино.
Здешние маленькие ресторанчики — это разновидность семейного бизнеса, где вам не предложат какие-то изысканные блюда, зато можно попробовать приготовленные на гриле свежие морепродукты и местное вино «Пенедес». А на здешнем пляже все еще стоят яркораскрашенные деревянные рыбачьи лодки. Что же касается ночной жизни, то об этом вам придется забыть. Когда мы спросили администратора гостиницы, не шумно ли будет в номере, окна которого выходят на море, тот удивленно взглянул на нас и ответил: