Испанская кровь
Шрифт:
– Да, – тихо сказал он.
На двух камнях собрались кучей мухи, много мух. Раньше он их не заметил. Обрыв был футов тридцать – достаточно для того, чтобы человек раскроил себе череп, если только он приземлится соответствующим образом.
Делагерра уселся в одну из больших качалок и покурил несколько минут, не двигаясь, погруженный в размышления. Лицо окаменело, черные глаза казались какими-то далекими, он весь ушел в себя. В уголках губ заиграла жесткая, чуточку сардоническая улыбка.
Затем он молча прошел через
Прошел седьмой час, но, когда он отъехал, солнце все еще ярко светило.
Глава 5
В придорожной пивной стойкой служил старый магазинный прилавок. У него стояли три низких стула. Делагерра сидел на крайнем от двери, глядя на оставшуюся в стакане пену. Барменом был темнокожий парнишка в комбинезоне, с застенчивыми глазами и гладкими прямыми волосами. Он заикался.
– Н-н-налить в-в-вам еще стаканчик, м-м-мистер? – спросил он.
Делагерра покачал головой, встал со стула.
– Ворованное пиво, сынок, – с грустью сказал он. – Безвкусное, как подзаборная шлюха.
– “Портола Брю”, мистер. Считается лучшим.
– Угу. Худшим. Сам пей, иначе лишишься лицензии. Пока, сынок.
Он прошел через зал к двери с сеткой, выглянул на солнечную трассу, тени на которой сильно удлинились. За полоской бетона находилась посыпанная гравием площадка, обнесенная белым забором. Там стояли две машины: старый “кадиллак” Делагерры и запыленный, изрядно побитый “форд”. Рядом с “кадиллаком”, глядя на машину, стоял высокий худой мужчина в тяжелом габардине цвета хаки.
Делагерра вытащил курительную трубку, набил ее наполовину из кисета на молнии, неторопливо и заботливо раскурил и отшвырнул спичку в угол. Затем немного напрягся, вглядываясь через сетку на двери.
Высокий худой мужчина отстегивал парусину на задке машины Делагерры. Он закатал ее повыше, глядя в пространство внизу.
Делагерра тихо открыл сетчатую дверь и размашистым шагом пересек бетонное полотно трассы. Гравий зашуршал под его каучуковыми подметками, но худой мужчина даже не обернулся. Делагерра стал рядом с ним.
– По-моему, ты, ехал со мной, – глухо сказал он. – Что тут еще за афера?
Мужчина повернулся без какой-либо спешки. У него было вытянутое кислое лицо, глаза цвета морских водорослей. Рука отодвинула фалду расстегнутого пиджака на левом бедре. Показался револьвер, висевший в кобуре на ремне рукоятью вперед – так его носят конные.
С кривой ухмылкой он оглядел Делагерру с ног до головы.
– Твоя тачка?
– А ты что думаешь?
Худой человек показал бронзовую бляху на кармане.
– Я думаю, что я инспектор по охране дичи округа Толука, мистер. Я думаю, что сейчас не сезон для охоты на оленей, а на самок так и вообще охоты никогда не бывает.
Делагерра очень медленно опустил глаза, заглянул в задок своей машины, далеко наклонившись. Рядом с ружьем на каком-то барахле лежала тушка молодого оленя. Глаза мертвого животного, лишившиеся после смерти блеска, казалось, глядели на него с мягким упреком. На нежной шее самки запеклась кровь.
Делагерра выпрямился и произнес:
– Чертовски здорово.
– Есть разрешение на охоту?
– Охотой я не занимаюсь, – ответил Делагерра.
– Отпираться бесполезно. Я вижу, у тебя ружье.
– Я фараон.
– Ах, фараон, вон как? Может, у тебя и бляха есть?
– А как же.
Делагерра полез в нагрудный карман, вытащил бляху, протер ее о рукав, протянул на ладони. Худой инспектор по охране дичи уставился на нее, облизывая губы.
– Лейтенант – детектив, а? Городская полиция? – Лицо у него стало каким-то отрешенным и вялым. – О’кей, лейтенант. Мы прокатимся миль десять с горки на твоей тачке. Назад я проголосую.
Делагерра убрал бляху, старательно набил трубку, втоптал огонь в гравий. Он небрежно вернул парусину на место.
– Зацапал? – мрачно спросил он.
– Зацапал, лейтенант.
– Поехали.
Он сел за баранку “кадиллака”. Худой охот-инспектор обошел машину, сел рядом с ним. Делагерра завел двигатель, подал назад и покатил по гладкому бетону шоссе. Долина вдали лежала в голубой дымке. За дымкой на фоне небосклона вздымались другие пики. Делагерра вел большую машину легко, без спешки. Двое мужчин смотрели прямо перед собой, не разговаривая.
После долгого молчания Делагерра сказал:
– Я и не знал, что на озере Пума есть олени. Дальше-то я не ездил.
– Там рядом заповедник, лейтенант, – спокойно ответил инспектор. Он вглядывался в запыленное ветровое стекло. – Часть лесничества округа Толука – или, может, ты об этом не знал?
– Да уж наверное, – сказал Делагерра. – Я еще сроду не стрелял оленя. Работая в полиции, я не настолько очерствел.
Инспектор усмехнулся, ничего не сказал. Они одолели седловину, теперь уже обрыв шел справа от шоссе. Слева в сторону холмов отходили небольшие каньоны. В некоторых из них виднелись колеи грубых дорог, наполовину заросших.
Делагерра вдруг резко подал машину влево, пулей пустил ее по открытому пространству красноватой земли и сухой травы, нажал на тормоза. Машина пошла юзом и остановилась, раскачиваясь.
Инспектора резко швырнуло вправо, затем вперед на ветровое стекло. Он выругался, выпрямился, выбросил правую руку поперек корпуса к оружию в кобуре.
Делагерра схватил его за тонкое, жесткое запястье, резко крутанул и прижал к телу. Загорелое лицо инспектора побледнело. Его левая рука пыталась расстегнуть кобуру, затем ослабела. Он заговорил напряженным обиженным голосом: