Испанские войны. Дерби, фанаты, традиции
Шрифт:
С тех пор скауты «Атлетика» ищут молодые таланты на всех континентах, внимательно вчитываясь в генеалогическое древо футболистов с надеждой найти в нем баскские корни. В 2001 году скауты «Атлетика» привезли на «Сан-Мамес» 18-летнего Хавьера Итурриагу. Его нашли в Мехико, и, несмотря на наличие мексиканского паспорта, парень был этническим баском. Похожая история произошла и с основным ныне центральным защитником команды Фернандо Аморебьетой. Венесуэлец по паспорту, он в юном возрасте был взят в молодежную академию «Атлетика» — Аморебьета имел баскские корни и являлся потомком баскских эмигрантов в Южной Америке.
Спортивное ослабление «Атлетика», конечно
Тем не менее в Бильбао это по-прежнему дерби, и «Сан-Мамес» все так же заполняется, когда в Страну басков приезжает «Барселона». К ней нет ненависти, которую баскские саппортеры выплескивают в другом El Clasico — против «Реала», но выиграть у синегранатовых очень и очень почетно.
При этом не надо забывать, что в Испании вообще, и в Стране басков в частности трогательно чтят историю и посему помнят суперматчи между двумя клубами — еще ту эпоху, когда на высоте был не один из них, а они оба. И если за пределами Испании, услышав знакомое El Clasico, всем на ум приходит в первую очередь классическое противостояние «Реала» и «Барселоны», та в стране отлично знают, что «классических» поединков в Примере играется три, ровно по количеству «классических» клубов национального чемпионата.
И пусть в Барселоне спортивный аспект игры в баскско-каталонском дерби часто отходит на второй план — о «классической» значимости поединка там тоже не забывают. «Атлетик» — это тот самый уникальный случай, когда национальная принципиальность сама ставит себе преграды, но все равно становится предметом национальной же гордости.
El Clasico: «Атлетик» против столицы
Участвующие клубы: «Атлетик» (Бильбао), «Реал» (Мадрид)
Начало сражения: 1902 год
Причины ненависти: сепаратистские настроения в Стране басков, различное политическое позиционирование
«Атлетик» и «Реал» — два из трех «классических» испанских клубов, команд, которые никогда в своей истории не покидали дивизион Примера. Когда «Сливочные» приезжают в Страну басков, то автономное сообщество пестрит собственными национальными стягами, свешивающимися с балконов квартир, со вторых этажей маленьких магазинчиков, из окон автобусов и автомобилей.
День El Clasico важен для басков, потому что они играют против своего самого главного врага, против клуба, олицетворяющего так называемую «центральную Кастилию», против команды, которая всегда являлась символом центральной власти, так ненавидимой и презираемой басками.
Осенью 2011 года мадридское издание AS опубликовало результаты социологического исследования, предварительно опросив инчас всех команд Примеры. Оказалось, что мадридский «Реал» ненавидят только 77% болельщиков «Барселоны». Почему «только»? Да потому что клуб из «Белого Колизея» терпеть не могут 92% болельщиков «Осасуны», 90% болельщиков «Атлетика», 84% болельщиков «Атлетико» и 78% болельщиков «Реала Сосьедада». Как мы видим, из четырех команд, больше всего ненавидящих «Реал», одна сталкивается с ним в принципиальнейшем дерби Мадриле-ньо («Атлетико»), а три другие являются баскскими представителями Примеры («Осасуна», хоть и дислоцируется в Наварре, но это исторический баскский регион, и позиционирует она себя именно как баскский клуб).
Баски не могут ненавидеть друг друга — их, в конце концов, и так не слишком много на нашей планете. Они не могут ненавидеть «Барселону», потому что «Барса» — представитель Каталонии, региона, издавна считающегося, как и сама Страна басков, символом сепаратизма. Они не могут ненавидеть «Депортиво» и «Сельту», потому что эти две команды из Галисии, а галисийцы не считают себя испанцами, тяготеют к Португалии и вообще — сепаратисты еще те.
Баски ненавидят Испанию и Мадрид. А спортивной квинтэссенцией их ненависти, само собой, становится главный футбольный символ Испании и Мадрида — столичный «Реал».
Мадридских футболистов при въезде в Бильбао встречает огромный баннер, немного похожий на рекламный, где красными буквами на белом полотне выведена надпись: «Вы находитесь в Стране басков. Не в Испании».
Баскский национализм зиждется на трех китах: обособленной истории, обособленном языке и обособленной культуре.
Баски полагают, что всегда обладали историей, отличной от истории остальной страны: в конце концов, их не завоевывали арабы, и практически не завоевали римляне; согласно старым законам (Antzinako foruak), баски не платили государственную пошлину и не призывались в армию. Эускара, баскский язык,— тоже совершенно отдельный. Он один из самых старых в Европе, не имеет никаких родственных лингвистических связей и мало похож на кастильскую речь.
Но баски считают, что Испания их душит и не дает развиваться собственным, не пересекающимся со всей остальной страной путем. Хотя настолько широкую автономию, как Эускади, из всех автономных сообществ имеет только Каталония. Поэтому испанцы басков не понимают. «Они там прятались в горах на протяжении всей своей жизни,— говорит S., саппортер мадридского «Реала» из Толедо.— А как спустились, так мы им дали все, все привилегии, все льготы, сидите только и не рыпайтесь! Так нет же, им ведь и этого мало, им нужна собственная страна, свое государcтво!» Примерно таким же образом мыслят и все остальные испанцы.
«На всем полуострове полное спокойствие»
В 1931 году в Испании свергли короля Альфонсо XIII, лишили дворянство всех привилегий, отделили церковь от государства, предоставили избирательное право женщинам и провозгласили Вторую Республику. Первым республиканским городом страны стал баскский Эйбар, входящий в провинцию Гипускоа и находящийся в 50 километрах от Сан-Себастьяна. За новый строй ратовали левые республиканцы и социалисты, либеральные демократы и коммунисты; тогда как им противостояли правые и центристы, которых поддерживала фашистская Италия. Оплотами республиканцев были крупные промышленные города на севере страны (в том числе и в Стране басков) и в Каталонии, а также сельскохозяйственный Арагон. Крайне правые силы в 1933 году учредили партию «Испанская Фаланга», близкую по идеологии к итальянскому фашизму и мечтающую о том, чтобы страна превратилась в однопартийное корпоративное государство, во главе которого будет стоять всемогущий вождь.