Испанский Парнас, двуглавая гора, обитель девяти кастильских муз

де Кеведо-и-Вильегас Франсиско

Перевод И. Чежеговой

СОНЕТ, В КОТОРОМ ОБЪЯСНЯЕТСЯ ДОСАДНОЕ НЕПОСТОЯНСТВО ЛЮБОВНЫХ ТРЕВОГ

От солнца слепнущий, его искал, Счастливому, мне счастья было мало, И пламя, что уже и так пылало, Без устали сильней я разжигал. Ее свободы верный был вассал, Вослед ее душе моя бежала, И брали сумерки мои начало Там, где ее рассвет меня встречал. На угольях любовного горнила, Как саламандра, я живу в огне Слепой любви к той, что меня пленила. Но та, чью власть я не постиг вполне, Меня в хамелеона превратила, Чтоб воздухом надежд питаться мне.

Перевод И. Чежеговой

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЮБВИ

Студеный пламень,

раскаленный лед, Боль, что, терзая, дарит наслажденье, Явь горькая и радость сновиденья, Беспечность, что полным-полна забот? Предательство, что верностью слывет, Средь уличной толпы уединенье, Усталость в краткий миг отдохновенья, И права, и бесправия оплот; Сама себе и воля, и темница Покончить в силах с ней лишь смерть одна, Недуг, что от лекарств не исцелится, Любовь, едва рожденная, дружна С небытием. В ней рай и ад таится, И враг самой себе во всем она.

Перевод И. Чежеговой

БЕЗМОЛВНАЯ ЛЮБОВЬ

Глаза! Не выдайте любви секрета! Его хранят безмолвные уста. Любви тем совершенней красота, Чем скорбная видней на сердце мета. Коль слезы хлынут, не страшась запрета, Страдающего сердца немота Их выжжет. И страданья правота Не даст глазам нарушить их обета. Любите тайну сердца своего, Не выдайте кому-нибудь случайно, Пред муками его склонитесь ниц. Любви недостижимо торжество Так пусть хранима будет сердца тайна Безмолвьем уст и сухостью ресниц.

Перевод И. Чежеговой

ГЛОССА В ОКТАВАХ

Преходит все, но не мои страданья. Я лета видел пышные уборы: Сверкали изумрудами луга, Блистали ярко на перстах Авроры В златой оправе солнца жемчуга; Но вот легли на долы и на горы Седой зимы холодные снега: Всему судило время окончанье, Преходит все, но не мои страданья. Ручей застывший видел я зимою, Но снова стал прозрачной влагой лед, Несомый говорливою струею; И море, что так яростно ревет, Безбурное лежало предо мною; Я видел в черных тучах небосвод, А нынче солнце льет на мир сиянье. Преходит все, но не мои страданья. Я видел, как играл листвой зеленой Зефир, и в ней звучали голоса, Как будто шепот Тирсии влюбленной; Но злой зимой разубраны леса, И день ушел, закатом обагренный, Немая ночь взошла на небеса, Неся с собою сумрак и молчанье. Преходит все, но не мои страданья.

Перевод Л. Цывьяна

К ЛИСИ

Редондильи

Тот, кто с возлюбленной в разлуке Скорбит безудержно в тиши, Подобен телу без души И обречен на скорбь и муки. Разлука — смерть души и тела; В отъединении дана Телам возможность лишь одна Страданья, боли без предела. Когда б, все чувства сохраняя, Я жизнь, отвергнутый, влачил, Как тело без души бы жил, Законы смерти попирая. Кто, душу лгущую покинув, Лишь тело по свету влечет, С разъятым царством сходен тот: Еще живет, уже погибнув. Мне смерть милей, чем одиноко В юдоли горестной блуждать; Лишь мертвым можно блага ждать, Судьба отвергнутых жестока. Усопший может ждать спасенья Отвергнутый надежд лишен; Усопшего ждет вечный сон, Отвергнутого — униженья. О нет, не мни, что, разлученный, Жизнь сохранить желаю я: В тебе осталась жизнь моя, И вот я — смерти обреченный. Я от тебя ушел, страдая, И, зная скорый свой конец, Пред тем, как стану я мертвец, При жизни по себе рыдаю. Но стонов грудь не исторгает, И плакать больше нету сил: Все слезы я давно излил На пламя, что меня сжигает.

Перевод В. Цывьяна

ЛИРИЧЕСКАЯ ЛЕТРИЛЬЯ

Роза, чем гордишься ты Пред незнатными цветами? Завтра сменятся шипами Пышные твои цветы. Для чего тебе гордиться, Роза, прелестью своей? Умираешь

ты скорей, Чем успеешь народиться. Плакать нам иль веселиться, Видя в тот же самый день Жизни цвет и смерти тень? От восхода до заката Исчезает без возврата Совершенство красоты. Роза, чем гордишься ты Пред незнатными цветами? Завтра сменятся шипами Пышные твои цветы. Видеть спесь твою нет мочи Всех ты краше, но смотри: Выйдя из пелен зари, Ты наденешь саван ночи. Век твой царственный короче Дней любого сорняка, Нет Аврорина цветка! И смеется, нам кивая, Мальва, грива луговая, Чьи обычаи просты. Роза, чем гордишься ты Пред незнатными цветами? Завтра сменятся шипами Пышные твои цветы.

Перевод М. Квятковской

ВЛЮБЛЕННОМУ ПОКОЯ НЕТ

Для саламандр огонь — приют всегда, Для птицы — воздух, а для рыб — вода. Земля покой дарует человеку, Творенье увенчавшему от века. Лишь я, рожденный для жестоких мук, Несу во все стихии свой недуг: Глаза всегда полны водой соленой, Уста шлют непрестанно в воздух стоны, Стопами землю мерю день за днем, Объяты сердце и душа огнем.

Перевод В. Багно

СОЛОВЬЮ

Пернатый свист, румянящий восток, Солист крылатый, трель паренья, Живая гамма оперенья И дисканта кастальский ток. Поведай нам, порхающий цветок, Всевидящей гармонии зеница, Прочерченная по небу граница, Где с трепетным прекрасное слилось, Ну как в одной пичуге удалось Такому контрапункту угнездиться?

Перевод Д. Шнеерсона

РУЧЕЙ

Как по камням вприпрыжку Ты мчишься, клокоча, И солнцу на алтарь несешь ледышку Счастливый дар священного ключа! О, как, пригретый царственным светилом, Гордишься ты своим студеным пылом И, приобщась к весенней кутерьме, Бросаешь вызов дряхнущей зиме! Уйми-ка лучше свой порыв хвастливый, Не то, когда на следующий год, Уже озлившись, вновь зима придет, Припомнятся тебе твои порывы. Раскованность, увы, толкает в плен, В природе все во власти перемен, И, волею небес, метаморфозы Вершит, кочуя, каждая пора: Морозом остужается жара, Жарой испепеляются морозы. И пусть весна приходит растворить Хрусталь твоей темницы, Как ей угомониться И лету не доверить эту прыть! Боюсь, твоя свобода — лишь насмешка: К чему такая спешка, Ведь, воспарив, твой испарится ток; И на весну тебе роптать бы надо. А что зима?! Радушная прохлада, Чтоб, наскакавшись, ты остынуть мог.

Перевод Д. Шнеерсона

ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ

Что вам, часы докучные, считать Назначено в несчастной жизни этой, Когда вы — ей под стать Своим путем идете, верной метой Вновь избирая утро всякий раз, Едва протиснув сутки в узкий лаз? Мои напасти явно вам не впору, Ведь вы же просто колбочка с песком, Привыкшим к равнодушному простору? На берегу морском. Пускай меня минует ваше бремя Размеренное время, Я не хотел бы свой последний час Выведывать у вас, Да я и власти вашей не приемлю; Не отравляйте мне остатка дней, Натешитесь вы кротостью моей, Когда сойду я в землю. Но если от меня Нельзя вам отступиться, Не сетуйте, что нет конца работе, Вы скоро отдохнете, Недаром же кипит вокруг меня Злорадная возня, А жар любви, сжигая по крупице Рассудок мой, на пытки не скупится, И в жилах меньше крови, чем огня! Но ведь, помимо понуканья смерти, Еще один подвох Таится в этом пыле: Казалось, не застать меня врасплох, А я уже одной ногой в могиле. И тут меня сравненье повело По грани упования и страха: Когда умру — я стану горсткой праха, Пока живу — я хрупкое стекло.