Испанский поход
Шрифт:
Кастелян Шалона, отпрыск весьма знатного рода и дальний родственник шампанского графа по материнской линии, монсеньор Артур де Бресси не так давно был назначен герцогом Бургундским управлять замком Шалон до тех пор, пока не решится спор о наследстве покойного графа Шалона, умершего бездетным.
Одетый в коричневый бархат монсеньор де Бресси, невзрачный на вид пожилой человек с большими седыми усами и ничего не выражающими, выцветшими голубыми глазами, принял Гуго де Пейна в небольшом зале на втором этаже донжона. Он сказал Гуго, что легкие кавалерийские разъезды, патрулирующие округу, уже заранее докладывали ему о приближении к городу отряда шампанцев, но он понятия не имел ни о цели их появления, ни о трагическом происшествии на дороге с Амбруазом де Руже и его оруженосцем. На вопрос Гуго де Пейна, не проезжали ли недавно через Шалон семь подозрительных всадников, один из которых, возможно, был ранен, кастелян ответил отрицательно, но при этом опустил глаза, что показалось де Пейну подозрительным.
Прочитав письмо графа Шампанского, кастелян Шалона обещал помочь с продвижением шампанцев на юг, но выяснилось, что ни у одного местного купца нет ни достаточного количества провизии, ни лошадей. И с этим предстояло что-то решать. Времена отнюдь не благоприятствовали торговле.
Для начала де Пейн потребовал, чтобы его людей впустили в город хотя бы для похорон их товарищей. Кастелян дал согласие на въезд рыцарей и даже на размещение их в городе на постой, но все оруженосцы должны были остаться за городскими стенами, дабы не тревожить горожан. Гуго нехотя это условие принял.
Первым делом по прибытии в Шалон шампанские рыцари занялись похоронами де Руже и Бертольда. Жители маленького городка шарахались в стороны, едва завидев на улице угрюмых хорошо вооруженных незнакомых всадников, между связанными вместе лошадьми везущих два мертвых тела.
Амбруаза де Руже, завернутого в рыцарский плащ, и его оруженосца положили рядом в местной маленькой деревянной церкви. Эндрю де Бов взял свой шлем, перевернул его и поставил в головах у убитых. Каждый из рыцарей, отдавая последний долг погибшим, поочередно клал в шлем что-нибудь ценное. Кто-то золотую монету, кто-то серебряную, кто-то кусочек золотой цепи или кольцо. Таков был обычай в дружине графа Шампанского. Все собранное сразу же передали старому приору церкви, чтобы оплатить похороны, гробы и мессу за упокой души каждого убиенного.
То ли оттого, что собранная сумма получилась довольно приличная, то ли от страха перед гневом гостей все было сделано хорошо и быстро, и тела предали земле на закате тем же вечером. Капеллан отряда впервые исполнил свои прямые обязанности, прочитав молитвы над убитыми Амбруазом де Руже и его оруженосцем.
До глубокой ночи шампанские рыцари сидели в харчевне при местной маленькой гостинице и пили вино, поминая погибших. И никто из местных жителей, кроме хозяина заведения, который прислуживал за столом сам, не рискнул приблизиться к ним.
После поминальной попойки наутро настроение у шампанцев было ху же некуда. Чтобы не терять времени, Гуго хотел немедленно купить все имеющееся на складах продовольствие, но оказалось, что накануне появления шампанских рыцарей в Шалоне кто-то опустошил и предал огню городские склады и увел из города всех запасных лошадей.
Гуго де Пейну снова пришлось идти к кастеляну и требовать объяснений. Монсеньор де Бресси был удручен и подавлен.
– Возможно, это сделали люди короля, – после долгих колебаний проговорил он, опустив глаза, – но зачем они сделали это, я не могу знать.
– Что еще за люди короля? – спросил Гуго.
– Королевский отряд. Они два дня назад останавливались здесь, – сказал кастелян.
– Но вы же сказали, что никакие всадники не проезжали через Шалон. А между тем на дороге убили нашего товарища, и мы ищем его убийц. Вы солгали, монсеньор, – произнес обвинение де Пейн. Де Бресси не стал возражать. Глядя в пол, он произнес:
– Вы, сударь, спрашивали о семи подозрительных всадниках, а людей короля было восемь, и они вовсе не выглядели подозрительно. Их вел благородный барон Александр де Ретель, и он показал мне подорожную с особыми полномочиями, подписанную самим королем и скрепленную большой королевской печатью.
– И что же эти люди хотели в Шалоне? – спросил де Пейн.
– Они искали вас, шампанцев. Поэтому я и не хотел говорить вам о них. Они просили меня задержать шампанский отряд из трех десятков всадников, которые в ближайшие дни, возможно, проедут через Шалон. Но я отказал им. Я сказал, что у меня маленький гарнизон, и поэтому я не располагаю достаточными силами, чтобы задержать такой большой отряд. А если бы даже и располагал, то все равно ничего не стал бы предпринимать до распоряжения своего сюзерена, герцога Бургундского, ведь нынешний граф Шампанский его добрый сосед.
– И по какой же причине люди короля хотели нас задержать? – спросил командир шампанского отряда.
– Барон Ретель сказал, что речь может идти о заговоре против французской короны, – промямлил де Бресси.
– Надеюсь, вы не поверили в этот бред? Мы направляемся на войну с маврами, и нам нет никакого дела до заговоров, – сказал Гуго.
– Вот и барон сказал, что вы якобы направляетесь в Арагон на войну с маврами, а на самом деле, весьма вероятно, являетесь тайным посольством для заключения военного союза Шампани с Бургундией, Тулузой и Аквитанией против короля Филиппа, – произнес кастелян.
– Что за чушь! Откуда только они взяли такое предположение? – воскликнул де Пейн.
– Этого я не знаю, но, когда я отказался помочь им, барон впал в бешенство. Он перевернул обеденный стол и схватился за меч, но, увидев, что за моей спиной людей значительно больше, плюнул в мою сторону и в ярости ускакал, обещая вернуться и наказать нас. Наверное, тогда он и приказал ограбить и сжечь склады и увести лошадей из конюшен. По правде сказать, эта последняя выходка барона переполнила чашу моего терпения, и я решил сейчас все рассказать вам, ведь в конце концов граф Шампанский приходится мне троюродным братом по матери, – сказал де Бресси.
– Как бы там ни было, монсеньор, теперь мы не сможем вовремя выполнить поручение графа, потому что без свежих лошадей нам придется ехать гораздо дольше, да и припасы были бы весьма кстати, – пробормотал Гуго.
– Ага, вот вы и проговорились, шевалье. Так, значит, барон Ретель был не так уж не прав, и вы действительно выполняете какое-то поручение, а поход на войну для вас только повод? – произнес кастелян. Взгляд де Бресси сделался пристальным, и в глазах появился недобрый огонек. Он ждал объяснений, и Гуго решился немного приоткрыть тайну их путешествия. Другого выхода он сейчас не видел. Глядя прямо в выцветшие глаза усатого ветерана, молодой рыцарь поведал: