Испанский реванш
Шрифт:
Несмотря на работающий кондиционер, Анна почувствовала, что вспотела. Списывая это на вечную андалузскую жару, а никак не на присутствие Хавьера, девушка сняла пиджак. Её действие не осталось незамеченным испанцем. Мужчина скользнул взглядом по тонкой блузке, под которой при желании можно было разглядеть кружево бюстгальтера. Совершенно не к месту, Хавьер почувствовала лёгкое возбуждение. Поразительно! После стольких лет эта русская всё ещё его волнует в сексуальном плане.
— Моего клиента заинтересовало ваше предложение в первую очередь потому, что вы сообщали в переписке, что собираетесь выкупить участок единовременным
— Не совсем так, — уточнила Анна. — Разговор шёл о безналичной оплате двумя платежами. Первый перевод предполагалось сделать в размере тридцати процентов от суммы сделки после подписания предварительного договора. Второй — оставшиеся семьдесят процентов — после оформления основного контракта.
— Хорошо. Это нас устраивает, — ответил за адвоката Хавьер.
— В любом случае, речь о предварительном договоре может идти только после того, как мы посмотрим землю.
— Обязательно. В какой день вы бы хотели съездить на участок?
Анна вопросительно посмотрела на Владимира. Парень неопределенно пожал плечами.
— Думаю, не стоит затягивать, — продолжила разговор Анна. — Завтра, сеньор Эрнандес, Вам было бы удобно показать нам участок?
— Разумеется, — ответил Хавьер. Почему-то его задело такое официальное обращение к себе из уст русской. Хотя, что он хотел? Наверняка, никто из присутствующих даже не догадывается, что они когда-то были знакомы.
— Отлично. Значит, встречаемся завтра в девять утра. Вы скажете, куда нам подъехать?
— В этом нет необходимости. Я сам заеду за вами в отель и отвезу на участок.
— Прекрасно. Тогда, будем считать, что на сегодня мы закончили. У кого-нибудь остались ещё вопросы?
Воцарилась тишина. Хавьер не чаял, когда закончится эта встреча. Ему ужасно хотелось курить. Да и мысли привести в порядок не помешает. Близость Анны его будоражила, волновала. Воспоминания лавиной накрывали сознание.
— Рады знакомству, сеньоры. Надеюсь, на успешное и взаимовыгодное сотрудничество, — девушка поднялась из-за стола. — Хорошего дня. До завтра.
И как ей только удаётся сохранять такое олимпийское спокойствие и хладнокровие? Хавьер не верил в происходящее. Анна, его Анна, которая кричала от удовольствия в его постели, жадно откликаясь на ласки, просто молча ушла, даже не взглянув на него, будто бы он был совершенно незнакомым мужчиной.
* * *
Едва оказавшись в номере, Анна обессиленно рухнула на кровать. Это были самые тяжёлые переговоры за всю карьеру. Девушка чувствовала себя выжатой, как лимон. За что? Вот за что судьба обошлась с ней настолько жестоко? Почему владельцем этого куска земли оказался человек, разбившей ей сердце, растоптавший её чувства? Если есть в этом мире хоть какая-то справедливость, то их пути с Хавьером никогда не должны были бы пересечься. Анне хотелось выть в голос. Все эмоции, что она подавляла в себе долгих три года, рвались наружу. Она сама себе удивлялась, как смогла сидеть там, на встрече, смотреть на этого эгоистичного чёрствого красавчика и не ударить его по лицу, а спокойно вести беседу. Господи, только бы Вовка ничего не заподозрил! Уж он-то не упустит шанса загнобить её, если почувствует слабину.
Девушка встала с кровати, открыла мини бар и вылила в стакан пятидесятиграммовую бутылочку виски. Залпом
Через час в номер постучали. Анна уже немного пришла в себя и работала за ноутбуком. Оторвавшись от монитора, она пошла открывать. На пороге, опираясь рукой на дверной косяк, стоял Хавьер. С минуту они помолчали, глядя друг на друга, как будто бы всё ещё не верили своим глазам.
— Привет. Можно войти? — первым нарушил молчание испанец.
— Привет, — Анна отошла от двери, открывая дорогу гостю.
— Как дела?
— Спасибо, хорошо. А у тебя?
— Нормально. Как ты здесь оказалась?
— Ну, ты же сам всё видел. Я приехала заключать сделку.
— Но почему именно ты? Разве такое возможно, чтобы из всех компаний в мире именно та, где ты работаешь, заинтересовалась моей землёй?
— Не знаю. Совпадение.
— Я не верю в случайности.
— Если бы я знала, что этот участок принадлежит твоей матери, а сделку будешь вести ты, я бы ни за что не приехала.
— Почему?
— Потому что ты последний человек на планете Земля, которого я бы хотела встретить ещё раз в жизни.
— Ты настолько меня ненавидишь, Анни?
От того, что испанец назвал её так, как в лето их любви, девушка дёрнулась, словно её ударили током.
— Я не ненавижу тебя. Тебя вообще не существует в моём сознании.
— Тогда почему…
— Что «почему»? Хавьер, зачем ты пришёл на самом деле? Уж явно не поболтать о превратностях судьбы.
— Может, сходим в бар, выпьем что-нибудь?
— Не стоит. Мы — не друзья. И даже не старые знакомые.
— Что ты такое говоришь? — Хавьер пристально смотрел на неё своими угольными глазами, в которых промелькнуло что-то похожее на боль.
— То, что есть. Мы по разную сторону баррикад. Ты — продавец, а я представляю интересы покупателя. И то, что мы когда-то трахались, никак не должно отразиться на сделке.
— Ах, вот как ты теперь называешь то, что было между нами? Просто «трахались»?
— Это не мои слова, а твои. Помнишь? Три года назад ты сказал, что у нас был просто секс и ничего больше.
— За это время многое изменилось.
— Именно.
— Ты, как я вижу, тоже стала другой.
— А что ты ожидал? Что я на веки вечные останусь той наивной влюбленной дурой, готовой ради тебя на всё?
— Ты не была дурой. И ты мне нравилась, когда была влюблена в меня.
— Ещё бы! Какому мужику не понравится молодая девка, заглядывает в глаза, ловит каждое слово, приезжает из другой страны за свой счёт и даёт.
У Анны сердце колотилось с бешеной скоростью. Казалось, что оно вот-вот сломает рёбра и выскочит наружу. Сколько раз девушка хотела высказать этому испанцу всё, что на самом деле думает о нём, но каждый раз, она себе запрещала. Анна боялась, что если начнёт, то уже не остановится, и Хавьер поймёт, как ей больно, насколько она зависима от него, что на самом деле Анна готова была простить ему те ужасные вещи, что он сказал. Но это было тогда. В другой жизни. А сейчас она повзрослела, стала сильной и не считала нужным сдерживаться или находить корректные фразы, ведь её любви больше нет. А это значит, что Анна неуязвима.