Исполнение предсказаний

Корнюхина Екатерина

Коридоры дворца были мрачны и пусты. Проходя по затемненным лестницам, Татка подумала, что когда-то дворец, вероятно, был величествен и красив. Но теперь бархатные портьеры были покрыты слоем пыли, портреты вельмож потускнели.

Гостям отвели четыре огромные комнаты, расположенные одна за другой. Ребята, едва заглянув в свои, тут же собрались у Татки. Глава Совета удалился, пообещав предупредить о начале торжественного обеда.

Дверь за ним закрылась, и ребята остались одни.

– Ну, слава Богу! — Костя тут же хлопнул брата по плечу.— Ты скучал?

—

Скорее отдыхал,— ответил Виля.— Но на каком наречии вы с ними объясняетесь? Давайте рассказывайте, я же ничего не понимаю.

Андрей, успевший растянуться на потертом диване, закинул руки за голову и сказал:

— Похоже, нам следует разговаривать на своем языке. А то у меня создалось ощущение, что здесь из стен растут уши.

Пока Костя торопливо и путанно пересказывал брату все, что тот не мог знать, Татка, пройдясь по комнате, остановилась около окна. За пыльным стеклом виднелась часть внутреннего дворика и многочисленные постройки вокруг дворца.

Проведя пальцем по растрескавшейся раме, она печально сказала:

— Канцлер нам не верит. И думаю, что не поверит никогда.

— Было бы странно, если бы он подставил уши пол нашу лапшу,— согласился с ней Андрей.— Он все-таки не дурак. Ухитрился прибрать к рукам всю страну... Впрочем, ладно. Тат, ты мне вот что скажи: что такое провизжала Мелга, после чего он спешно пригласил нас в гости?

— Я не прислушивалась. Мне не до того было,— ответила девушка.

— Да уж! — улыбнулся Виля, усаживаясь на стул с вычурно выгнутыми ножками.— Вы появились так неожиданно, что я решил — мне чудится.

— Татке и нам просто повезло,— пробурчал Костя.— ии ошалели от нашей наглости. А могло быть значительно хуже. Сидели бы сейчас в подвале...

— Завел свою шарманку.— Андрей сделал вид, что затыкает уши.— Хватит, Костя! Повезло так повезло. Мы же не сидим в подвале, верно? И не отвлекай меня. Я хочу вспомнить, что кричал народ. Похоже, это оказалось очень важным для Канцлера... Первое... Что там было «первое»?

— Предупреждение,— пожимая плечами, выдал свою версию Костя.

— Нет.— Андрей сморщился.— Другое слово. Помолчи, сейчас я вспомню... Первое, первое... О! Предсказание! Ты, Татка, хватанула его за руку, и тут Мелга и заорала.

— Ну и что? — уныло спросила Татка.— Что нам это даст?

— Только то, что — по логике — если есть первое предсказание, то должно быть и второе... Только у кого бы о нем спросить?

— Сейчас спросишь. Если разрешат,— сказал Костя, кивая на дверь.

Из-за нее доносились приближающиеся шаги.

Это был Сморин с приглашениями на торжественный обед.

Он смерил Татку изумленным взглядом:

— Ваше высочество не будет переодеваться?

— В лесу нас ограбили разбойники,— быстро сказала девушка первое, что пришло в голову.— У нас ничего не осталось.

— Если ваше высочество попало в такое неприятное положение, мы можем предложить вам на выбор любое платье из гардероба королевы Анны. Или, если позволите, принцесса Злота...

— Потом,— отмахнулась Татка.— Меня устраивает и это.

Выражение лица Сморина ясно говорило о том, что он думает

о мешковатом деревенском платье Татки, но от дальнейших реплик Глава Совета воздержался.

Стол для обеда был накрыт в другом зале. Вероятно, много лет назад это было самое великолепное помещение во дворце. Стены, канделябры и деревянные статуи в углах еще сохранили на себе остатки былой позолоты, а пол, как ни странно, все еще был блестящим и гладким.

Канцлер ожидал их у длинного стола, уставленного блюдами. Он сам отодвинул кресло для Татки, пока Сморин рассаживал ребят по отведенным им местам. Гостей разместили с очевидным умыслом. Расстояние между ребятами было таково, что они никак не могли переговариваться между собой или подавать тайные знаки. Татка и Канцлер оказались у одного торца стола, Андрей со Смориным — у другого, а братьям-«колдунам» было выделено в единоличное пользование аж по целой стороне длинного стола.

Виля при полном незнании языка первым освоился с ситуацией. Он мрачно, как и подобает колдуну, осмотрел зал, задержав взгляд на Канцлере и Сморине, затем погрузился в глубокую задумчивость, играя ножом, отнятым у охранника. Канцлер и бровью не повел, зато на Сморина этот спектакль подействовал угнетающе.

Он заерзал на своем месте и тихо обратился к Андрею:

— Ваша светлость, скажите, колдун чем-то недоволен?

Андрей, покосившись на друга, высокомерно ответил:

— Он всегда такой, пока не поест плова из человечьих языков. Ваши повара, надеюсь, умеют его готовить?

Глава Совета побледнел:

— Ваша светлость, но у нас не принято есть людей... Колдун рассердится?

— Может, и не рассердится. Если будет равноценная замена плову.

Сморин поспешно хлопнул в ладоши, и в распахнувшиеся двери вереницей чинно вошли слуги, нагруженные подносами с разнообразными блюдами. Пища издавала столь соблазнительный запах, что у проголодавшихся ребят разом потекли слюнки.

После того как на тарелках были разложены аппетитные куски мяса, Канцлер собственноручно налил для Татки в высокий кубок вина.

Поднявшись с кресла, он провозгласил:

— Я поднимаю первый бокал за здоровье нашей прелестной гостьи, принцессы Златы!

Татка не имела понятия, что надо отвечать в таких случаях и надо ли отвечать вообще. Поэтому, ограничившись кивком, она поднесла свой кубок к губам. Виля предупреждающе покосился в ее сторону. В вино могла быть подмешана любая гадость. Вняв молчаливому предостережению, девушка лишь пригубила жидкость. Вино оказалось невероятно кислым, но никакой отравы вроде бы не содержало.

Ребята принялись вовсю за еду, а Татка так и не успела поднести ко рту первый кусок. Канцлер атаковал ее новой серией вопросов.

Наклонившись через ручку кресла, он проговорил:

— В вашей стране все женщины не стригут волос?

— Необязательно. Как кому нравится,— ответила девушка.

— И волосы не мешают им при работе?

— Нет.

— Должно быть, ваша страна очень далеко? — многозначительно спросил Канцлер.

— Да, за морем.

— Вы его переплыли?

— Разумеется.