Исполнитель
Шрифт:
– А ты что, уже дал показания?
– Конечно.
– Так для чего тогда я?
– Так, для подстраховки. Не будут же они при адвокате какую-то химию делать.
– То есть что-то подтирать и исправлять? – уточнил я.
– Да, типа этого.
– Я не знаю...
Неожиданно в дверь постучали, и вошел Кузьмичев.
– Я не помешаю? – спросил он. – Я на пару минут. Ну что, беседуете?
Роман кивнул. Кузьмичев сказал:
– Я хочу заявить в присутствии адвоката, что свое слово сдержу. Как
– Он же новый! – сказал Ромка.
– Нет, тебя обманули. Из него стреляли. Мы его отправим на баллистическую экспертизу и, как только получим заключение экспертов, будем думать.
– Я из него ни разу ни в кого не стрелял!
– А в кого ты из другого стрелял? – неожиданно спросил Кузьмичев.
Ромка отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен.
– Ладно, не буду вам мешать, – произнес Кузьмичев и вышел из кабинета.
– Послушайте, по-моему, меня со «стволом» подставили! – тихо проговорил Ромка.
– Но ты же действительно ни в кого не стрелял? Даже если это паленый «ствол» и из него кто-то стрелял, какое отношение к этому имеешь ты?
– Здесь можно все по-другому повернуть, – махнул рукой Ромка. – Не зря нам Алик рассказывал, как под стреляное оружие людей подгоняют.
– Да, это все, конечно, так, – согласился я, – но это не тот случай. Тебя трудно будет подогнать.
– Хорошо. У меня к вам просьба. Я хочу еще одну записку Вике отправить... Можно?
– Конечно, можно.
Ромка быстро подвинул к себе листочек, написал несколько строк, потом перечитал и подержал в руках, словно раздумывая, запечатывать письмо или нет. Он посмотрел на меня.
– Нет, – сказал я ему, – лучше ты запечатай. Так надежней будет.
– Хорошо. – Ромка быстро снял с пачки сигарет целлофановую обертку, аккуратно запаковал записку, поджег целлофан с одной стороны, потом с другой.
– Телефон вы знаете, да?
– Конечно, знаю.
– Вот и отлично. Сегодня же и передайте.
– Постараюсь...
Вскоре я вышел из изолятора. Мысли у меня были невеселые. Парень действительно попал в серьезную ситуацию. А тут еще эти фокусы со «стволом»!
В этот же вечер я встретился с Викой. Она была расстроенная и подавленная.
– Что случилось? – спросил я.
– Да кое-что произошло... Я записку приготовила, – и она протянула мне довольно толстый пакетик.
– Что, такая большая?
– Тут еще от Эдика записка. Скажите ему, пусть сам решает.
– Хорошо, передам.
– А когда вы к нему пойдете?
– Думаю, что завтра, – ответил я.
Но назавтра пойти к Ромке мне не удалось, так как меня вызвали на очную ставку по другому уголовному делу. Затем у меня было слушание дела в суде. Одним словом, к Ромке я попал только через четыре дня, в понедельник, после выходных.
Ромка вошел в кабинет и сразу спросил, почему я так долго не приходил. Я объяснил ему, что был занят, и протянул ему листок. Ромка схватил записку и стал читать. Прочитав, он сильно побледнел.
– Тут проблемы возникли, – сказал он тихо. – Мне бы на волю сейчас!
– Как это?
– Никак нельзя с Кузьмичевым связаться?
– Конечно, я могу ему позвонить потом по служебному телефону...
– Скажите, чтобы он сейчас пришел. У меня есть несколько вопросов к нему.
– Не знаю, попробую... Может, через конвоира сообщить? Все же на Петровке сидим.
Через несколько минут я вызвал конвоира. Тот в нерешительности мялся, говорил, что не положено, что это другая структура, потом все же сдался.
– Хорошо, я доложу своему начальнику, – сказал он, – а тот пусть сам решает. Как вы сказали, Кузьмичев?
– Да, он работает следователем, но сидит среди оперативников, то ли во втором, то ли в двенадцатом отделе, – сказал Ромка.
Я знал, что второй отдел – это отдел по раскрытию убийств, а двенадцатый – отдел заказных убийств. Значит, Кузьмичев сейчас специализируется по убийствам... Странно, ведь Ромка проходит как активный участник ОПГ. Что-то не очень гладко все получается! Выходит, где-то он по убийству в перспективе проходит...
Вскоре появился Кузьмичев. Он был невеселый.
– Ну что? – спросил Ромка.
– Есть хорошие новости, есть плохие. Взяли мы Алика, взяли еще кое-каких ребят. А плохие новости... – Кузьмичев сделал паузу, словно думая, говорить или нет. – Тут они, не договариваясь между собой, говорят, что это ты убил Рыбу, точнее, Рыбина, «бригадира». Придется мне очную ставку с тобой делать и следственный эксперимент проводить.
– С кем очную ставку? – переспросил Ромка.
– С ними. Вообще-то всю эту информацию мне передавать тебе не полагается. Это только учитывая наши с тобой добрые отношения... Так что учти, Ромка, ситуация может измениться.
– Но вы же мне обещали!
– Закон есть закон. Если будет доказана твоя непричастность к убийству Рыбина, то проблем не будет, ты выйдешь на свободу. Но если наоборот... Я, конечно, буду бороться, но шансов тогда у нас с тобой мало.
Вскоре Кузьмичев ушел. Ромка стал чернее тучи.
– Похоже, накрыли меня! – проговорил он мрачно. – А тут мне еще сон такой приснился, что Серега мне «ствол» паленый подсунул. Как бы на меня еще одно убийство не повесили!
– Кого?
– Да мало ли кого!