Испорченная безумием
Шрифт:
— Хороший бой, — сказал он, менее напряженный, чем перед боем. Возможно, он выплеснул свой гнев из организма после нашего боя. У меня этот трюк никогда не срабатывал. — Но это ничто по сравнению с тем, как я собираюсь надрать тебе задницу, если узнаю, что ты путаешься с Авророй.
— Я собираюсь стать Капо. Многие отцы хотели бы отдать мне своих дочерей.
— Я не один из них, — сказал он, направляясь к выходу из клетки. Я последовал за ним.
Папа бросил на меня суровый взгляд, как будто это было только моих рук
Схватив полотенце, я направился к раздевалке, где пару минут назад исчезли Алессио и Массимо.
Они сели друг напротив друга, оседлав скамейку.
Алессио приподнял воображаемую шляпу.
— Каждый раз, когда я думаю, что ты больше не можешь облажаться, ты повышаешь уровень игры. Спасибо, что все еще умудряешься шокировать меня после того, как я увидел, как ты используешь голову трупа в качестве ручной куклы.
Массимо жестом подозвал меня к себе и схватил за руку.
— Я не знаю, зачем мне утруждать себя обработкой твоих ран.
— Фабиано хотел этого боя.
— Серьезно? Ребенок? Когда-нибудь слышал о презервативах? — спросил Алессио.
— Почему бы тебе не крикнуть погромче, чтобы все это услышали.
Массимо встал.
— Тебе следует рассказать им. Это не маленький секрет. Это ребенок. Тебе нужна помощь с этим. Ты не в состоянии позаботиться о нем.
— Поверь мне, я знаю, именно поэтому я попросил Аврору о помощи.
— Что такого плохого в этой девушке, что она не может тебе отказать, черт возьми? — спросил Алессио, поднимаясь на ноги.
— Спроси ее, — сказал я, пожав плечами. Затем я стал серьезным. — Ты не можешь рассказать об этом моим родителям или кому-либо еще.
Массимо и Алессио обменялись взглядами.
— Ты не сможешь долго держать это в секрете. Аврора не может вечно играть роль няни. Твой отец оторвет тебе голову, если узнает, что ты скрывал от него ребенка.
— Он оторвет мне голову в любом случае. — В этом случае мама, вероятно, тоже прибегла бы к насилию. Зачать ребенка от женщины, с которой я однажды трахался, было определенно не тем, что она приняла бы.
— Это серьезно, — сказал Алессио.
Я нахмурился.
— Я, блять, это знаю.
— Я серьезно сомневаюсь в этом, иначе ты бы сразу рассказал нашим семьям. Вероятно, это просто твой способ привязать к себе Аврору. Девушка пыталась сбежать, но ты не мог ей этого позволить, — пробормотал Алессио.
— Я знаю твое отношение ко мне и Авроре.
— Почему бы тебе не показать нам своего сына? — спросил Массимо.
— Дай мне секунду принять душ.
Я зашел в душевую кабинку, предварительно сказав Авроре, что мы придем.
Тридцать минут спустя Алессио, Массимо и я постучали в дверь квартиры. Я был почти уверен, что интерес Массимо к моему сыну был всего лишь предлогом повидаться с Карлоттой.
Аврора открыла дверь, выглядя слегка растрепанной, с раскрасневшимися щеками. Вчера я оставил ее в таком же
— Карлотта и Баттиста в гостиной.
Мы последовали за ней внутрь и обнаружили Карлотту и Баттисту на полу, на одеяле, играющими со всевозможными кухонными принадлежностями.
— Итак, ты наконец-то решил кому-то рассказать, — сказала Аврора, остановившись рядом со мной, в то время как Алессио и Массимо устроились на диване рядом с Карлоттой. Однако она не смотрела на меня, не сводя глаз с остальных.
— Алессио и Массимо верны мне. Я должен был доверять им с самого начала, — сказал я.
— Полагаю, я должна чувствовать себя польщенной, что ты счел меня достаточно надежной, чтобы доверить мне ребенка.
— Тебе действительно следует это сделать, — честно сказал я.
— Но мне не нужно думать, что они помогут с уходом за ребенком?
— Возможно, — я не был уверен, что хочу, чтобы эти двое заботились о моем ребенке. Я наклонился ближе к Авроре, чтобы прошептать: — Ты не посмотришь на меня?
Она повернулась ко мне, прищурив глаза, но румянец на ее щеках был именно тем, что я хотел увидеть.
— Ты здесь не единственный.
Она подошла к дивану и опустилась рядом с Алессио. Ее волосы были собраны в высокий хвост, открывая ее красивую шею, которую я хотел отметить как свою. Я никогда ни на ком не оставлял засос, но с Авророй мне не терпелось это изменить. Я бы с удовольствием еще немного подразнил ее по поводу нашего вчерашнего приключения на кухне, но у меня было чувство, что она избегает оставаться со мной наедине.
Массимо встал и подошел ко мне с аналитическим выражением лица. Он скрестил руки на груди.
— Ты даже не подошел к ребенку, и он едва отреагировал на твое присутствие, так что, я полагаю, вы двое еще не сблизились.
— Я не уверен, что это вообще хорошая идея — сблизиться с ним.
— Ты не хочешь быть частью его жизни? Тогда зачем держать его здесь? Почему бы тебе не рассказать о нем своим родителям и не позволить им или моим родителям усыновить его?
— Я не думаю, что мне следует быть отцом, и не думаю, что я хочу им быть. Если я скажу им, они сразу же заставят меня выбирать, но мне нужно больше времени, чтобы обдумать свои варианты.
— Или больше времени проводить с Авророй.
Аврора посмотрела в нашу сторону, как будто услышала наш разговор. Я навещал ее каждый день из-за нее, а не из-за моего ребенка. Может быть, со временем я ему понравлюсь. Она снова отвела взгляд.
Взгляд Массимо переместился с Авроры на Карлотту.
— Ты всегда говоришь, что не веришь в божественное, — пробормотал я.
Взгляд Массимо снова переместился на меня, и он приподнял бровь со смесью раздражения и скуки.
— Разве ты не бросил принимать наркотики?