Испорченная охота
Шрифт:
— Кузя, где он? — спросил я постепенно смещаясь к укрытию стрелявшего.
— Вероятно, его зацепило рикошетом, валяется в закутке между крайним контейнером и стеной.
— Откуда он взялся?
— Из реакторного.
— Ну, чего он там?
— Сидит на полу и держится за голову.
Я подобрался к закутку и быстро выглянул. Тело сидело на полу, держалось за голову и постанывало. Зайдя за угол, я развернул карабин и добавил козлу прикладом по тыкве. Тушка опала. Схватив его за шкирку, потащил на освещённое место, поближе к подраненному. За время всей этой
"Млять и нафига?!" подумал я, отскочив в сторону. "Теперь пол ангара отмывать".
— Кузьма, Как обстановка?
— Без изменений. Группа начала передвигаться в пределах трюма.
— Что у нас с уборкой? Ты их ИИ взломал?
— У них не ИИ, а полу-интеллектуал. — С некоторым превосходством, как мне показалось, заметил Кузьма. — Две минуты назад взял корабль под полный контроль. Пытаюсь активировать киберуборщика. Есть, активирован. Какие задачи?
— Пусть уберёт падаль, да и вообще приберётся, а то по палубе не пройти.
— Принял, выполняю. Сбой программы уборщика. Перезагружаю. У них тут такой хлам. Работать и работать.
— Давай, разбирайся, а то Татьяна проснётся, а тут такое…
Пока суть да дело, решил пообщаться с контуженным. Повесил ствол на шею и подошёл поближе. Тот уже начал подавать признаки жизни. Прицелился, пнул его в бок, говорю:
— Ну что, рассказывай, голубь ты наш сизокрылый, как обгонял, как подрезал.
Он смотрит на меня бычьим глазом и молчит.
— Ты чего молчишь-то? Общегалактического не понимаешь? — Молчит…
— Ну, сам напросился. Сейчас мы Вашу анатомию-то проверим. — Н-на ему разок. О, проняло! Видать с анатомией всё в порядке оказалось. Подождал, пока он очухается, и снова спрашиваю:
— Ну чего, ещё помолчим, или разговаривать будешь?
— Бббудду. — Говорит.
— Молодец. — Расскажи ка, кто у вас в трюме сидит?
— Дикари. Ммы сппасли их с разбитого корабля.
— Молодец! — говорю. — Вставай ка, пошли, покажешь, кто у вас там.
Поднял его, и поковыляли потихоньку к дверям в грузовой отсек. На этом рейдере карточек никаких не было. Просто ткнул в сенсор, двери и открылись.
Спрашиваю: — И часто рабов-то возите?
— Никогда не возили, этих спасли. — И сам волком смотрит.
Подошли к трюму, я Кузю запросил об обстановке:
— Кузьма, что у нас по трюму?
— Без изменений. Небольшие перемещения в пределах трюма.
— Принял. Поглядывай на всякий случай. Что с уборкой?
— Кибер перезагружен, следует к месту уборки.
Мы подошли к трюму.
— Открывай! — Пленный приложил руку к сенсору.
Двери с лёгким шелестом разъехались в стороны. Я на всякий случай отошёл на пару шагов и всмотрелся в тёмную глубину трюма.
— Темно, как у афроамериканца… Тьфу ты, как у негра в жопе. — Пробормотал я. — Кузя, тут свет есть?!
— Проверяю.
В трюме замерцала одинокая панель.
— Эй, выходи по одному! —
Тут же с жутким акцентом последовал ответ: — Да пошёл ты! — И на чистом русском дополнительно последовало точное указание пешеходного маршрута.
Я немного оторопел, но всё таки выдал: — Эй, славяне, не грубите.
Тут я увидел, как пленный, за то время, что я разговаривал, тихой сапой оттёрся метра на три, и когда увидел, что я обратил на него внимание метнулся к малозаметной нише и выхватил из неё бластер. Я выстрелил навскидку. С такого расстояния промахнуться было нереально, и пуля попала ему в живот. Он упал, и от боли свернулся в клубок, но всё равно пытался поднять излучатель. После ещё двух, уже прицельных выстрелов, затих уже на всегда. Боковым зрением, я заметил движение в проёме, резко развернулся, и оторопел… На меня смотрел Алексеич. Мой хороший знакомый, егерь, который был с нами на несостоявшейся охоте. Он, узнав меня, тоже впал в лёгкий ступор.
— Тты откуда тут? Тебя же не было! — Спросил он.
— Тебя тоже не было. — ответил я и спросил: — А где остальные?
Ляксеич помрачнел: "Нет остальных, только мы вот остались, эти вон, всех добили, кивнул он на остывающую тушку бывшего пленного. — Лихо ты с ними.
— А что на них смотреть, что ли?
— А там, того, тоже ты?
— Ага.
— То-то я смотрел, вроде картечью в упор, а Татьяна где?
— Тут она. Спала вроде. Алексеич, а кто там ещё с тобой? Вроде вас пятеро.
— Колька тут, да нас, егерей, четверо осталось.
— А как остальных-то?
— Когда кидать да крутить начало, кто шею свернул, кто поломался, потом вроде успокоилось, только почти веса не было, но недолго. Эти пришли. Начали раненых жечь. Наши, как увидели, кто помоложе, кинулись вроде, а они и их пожгли. Суки. Только вот мы и остались, кого побило несильно, да Колька вот, блевал всю дорогу. Потом сюда перетащили, и опять, лучами… А ты как?
— Да что я. Как там в кино было, "пришёл русский, и всех убил".
— Что, совсем всех?
— Пятерых. Сколько попалось. Я вас из камеры вытащил, а вы никакие. Татьяну из коридора потащил, а дверь и закрылась, а через пять минут и весь корабль разорвало.
— А вы как же?
"А мы у них челнок скоммуниздили… Ладно, Алексеич, потом в подробностях расскажу.
Из трюма потихоньку выходили егеря, последние двое тащили под руки зелёного Коляна.
— Кузя, ну как там обстановка?
— Всё без изменений, Татьяна проснулась.
— Как с уборкой?
— Приступаем.
Мы не спеша вышли в ангар.
— А корабль-то немаленький. — Заметил один из егерей, кажется звали его Леонид Михайлович.
— Смотря с чем сравнивать. — Ответил я.
— Вообще-то, это один из самых маленьких кораблей класса рейдеров. Меньше только шаттлы.
— А больше?
— Ну, линкор может достигать длины семь-десять километров, и по ширине от трёх до пяти.
— Очуметь, у нас на флоте самый большой был "Пётр". А какой размер у этого?
— Триста пятьдесят в длину и до двухсот в самой широкой части.