Испорченный
Шрифт:
Питер прочищает горло. Я смотрю на него уголком глаз. Он усмехается. — Ты защищала меня? И мою честь? Я думал, что должен делать это для тебя?
Я ухмыляюсь и поворачиваюсь к нему. От танца лицо Питера блестит. Черт, как же тут жарко. Отсутствие кондиционера все только ухудшает. Мой взгляд переходит от его плеч к груди. Рубашка Питера сильно измята и прилипла к его груди. Выглядит он отлично. На щеках больше цвета, больше жизни в его глазах, чем в день, когда мы только встретились.
Я толкаю его своим плечом. — Ты придурок, знаешь это?
— Это из-за танцев? —
— Ты что, смеешься? — я спрашиваю, а он трясет головой. Я самодовольно улыбаюсь. — Это потому что ты сексуальный. Если ты с кем-то просто заговоришь, то уже пойдут слухи, что вы встречаетесь, да и то… в общем, люди — глупые. Они говорят, даже когда и говорить-то не о чем.
— Они говорили подобное о Тэдвике?
— Тэдвик не сексуален. А ты да.
— И чье это мнение? — он усмехается мне. Питер толкает меня своим коленом.
— Народное мнение. Лично я думаю, что ты слишком мускулистый и загорелый. Я бы хотела, чтобы мой мужчина был хрупким и бледным. Извини, Чарли.
— Питер. Меня зовут Питер. Черт, Сидни. Ты даже имя мое запомнить не можешь, — улыбка Питера усиливается, и теперь я вижу ямочки на его щеках. Такие миленькие. На него приятно смотреть. Я смотрю на стаю девчонок за трибунами. Они пускают на пол бассейн слюней. Все они пристально наблюдают, их рты открыты, как у шведских рыб.
Я встаю и хлопаю Питера по руке тыльной стороной ладони.
— Давайте, профессор. Я хочу танцевать до тех пор, пока мои ноги не откажут, — я прыгаю по комнате, а Питер идет за мной по пятам. Неожиданно я останавливаюсь и поворачиваюсь. Он чуть не врезается в меня. На мгновение время замирает. Воздух, кажется теплее, чем он есть, ночь будто пронизана электричеством. Питер поднимает руку. Я прислоняю свою ладонь к его. Прикосновение несет в себе разряд тока. Я чувствую его с головы до ног. Я широко улыбаюсь. Ничего не могу с собой поделать. И мы танцуем.
Руки Питера никогда не пересекают рамок дозволенного, но то, как они скользят по моей коже, платью, вызывает ощущение, что я принадлежу ему — будто я вся в его власти. Так странно. Я танцевала и раньше, но такого чувства еще ни разу не испытывала. Я танцевала, чтобы уйти от проблем с моим бывшим и моей семьей. Моё увлечение не было им интересно. Это было место, где я могла обдумать и понять, как дальше будет продолжаться моя жизнь. Но Питер изменил это. Я больше не сдерживаюсь. Я смеюсь, потею и вращаюсь. И я не уклоняюсь от его прикосновений. Это что-то новенькое. Когда мы только начали танцевать вместе, я наслаждалась этим, могу признаться — я нервничала из-за его рук. Теперь мне стало удобно. Я чувствую себя сильнее, лучше.
Темп меняется и музыка ускоряется. Мы смеемся, и некоторые студенты останавливаются, чтобы посмотреть на нас. Пока мы танцуем, Питер спрашивает:
— Ты готова?
Он хочет выполнить выброс.
Я киваю. Думаю, что он сделает его с шагов, но это не так. Вместо этого мы подходим друг к другу, Питер раскручивает меня и притягивает к себе. Я ухмыляюсь.
— Что ты делаешь?
— Ничего. Просто не понимаю, почему ты доверяешь мне, когда мы делаем выбросы, но не доверяешь, когда хотим сделать…
— Тодес? Наверное, это связано с тем, что его называют смертельным вращением, — смеюсь я. Музыка пульсирует внутри меня. Питер обводит меня вокруг себя, проводя под рукой, затем резко притягивает к своей груди.
— Думаю, я мог бы тебя убедить, — он улыбается и продолжает вращать меня по паркету. Мы в паре шагов друг от друга, но он опять сокращает расстояние. Я снова в его руках. Между нами остается совсем мало пространства. Питер держит меня так близко, что мы почти дотрагиваемся друг до друга.
— Я не ношу шлем.
Он смеется. — Ты такая упрямая.
— Так ты не собираешься бросать меня лицом об пол? — я улыбаюсь. Питер поднимает ладонь и кладет мне на спину. Я повинуюсь, следуя движению его руки. Музыка как раз подходит для того, чтобы взмыть в воздух.
— Ты еще отказываешься или мы все-таки это сделаем?
Питер дергает меня к себе, и мои бедра обхватывают его. Мое сердце бьется слишком быстро. — Давай сделаем это.
Питер ведет в танце, а я следую за ним. Вращение, поворот, и он резко выталкивает меня. Неуклюже я скатываюсь по его спине. Моя юбка расправляется, и я приземляюсь на пол. Я ныряю, а Питер поднимает ногу над моей головой, затем тянет меня во вращении. Я проскальзываю между его ног, и он поднимает меня за талию. Продолжаю движение и отскакиваю. Чувствую толчок и взмываю вверх. Я слишком сильно улыбаюсь. Мой желудок находится в состоянии свободного падения, пока я падаю вниз.
Питер превосходно выполняет движения, и мои ноги взлетают вокруг его талии. Его руки бережно поддерживают мою спину, пока он наклоняет меня назад. Музыка останавливается. Мы оба с трудом дышим. Молчание становится заметнее. Весь клуб начинаем хлопать нам, будто это была простая демонстрация. Затем, он рассказывает о правилах безопасности при выполнении таких движений, и предлагает более продвинутым танцорам изучить парочку шагов, из тех, что мы только что сделали.
К Питеру подходит девушка. Он протягивает руку и танцует с ней. И тогда я понимаю, что делиться — не для меня. Питер такой красивый, взъерошенный, пахнущий как небеса. Задвинув инстинкт царапанья обратно в сумасшедшую часть моего мозга, я хватаю бутылку из холодильника. Наблюдаю, как он показывает движения в замедленном повторе парочке девчонок. Там же стоят и парни. Он показывает им, куда ставить руки, и в какой последовательности выполнять шаги.
Я с жадностью выпиваю воду и иду по периметру комнаты, пытаясь остудиться. Через некоторое время, я иду к открытой двери. Ночной ветерок ласкает мою кожу. Я выхожу. Небо цвета индиго, как бутылочка чернил. На небе россыпь звезд. Я прислоняюсь к холодной кирпичной стене, ощущая грубые камни сквозь тонкую ткань моего платья.
Через несколько минут Питер выходит. — Ужин?
— Конечно, у меня не было возможности поесть.
— Хорошо, — он кивает и направляется обратно внутрь.