Исповедь графомана
Шрифт:
(18 июля 1983)
Пародия N2 - на того же А. Вознесенского и его строчки:
Меня ты привела домой.
Любила и любовь давала.
Мы годы прожили с тобой.
Но ты меня не узнавала.
Обознатушки
Ты привела меня к себе.
Раздела. Чаем напоила.
Потом на импортной софе
Меня с собою уложила.
Сияла на небе луна.
Вернее, половина.
А ты все мучила меня:
"Какое ваше имя?"
С
У нас дочурка Ленка.
А ты все путаешь меня
с каким-то Евтушенко.
(29 июля 1983)
Пародия N3 - опять на А. Вознесенского и его строчки из стихотворения "О 17 Андреях":
В Америке, пропахшей мраком,
камелией и аммиаком,
в отелях лунных, как олени,
по алюминиевым аллеям,
пыхтя, как будто, тягачи,
за мною ходят стукачи...
О 17 Федорах
В Америке, пропахшей бинтом,
рок-музыкой и "Даблминтом",
в гостиничных темных отсеках,
при черных своих пистолетах,
начищены, как гренадеры,
за мною шпионят филеры.
17 рож из ЦРУ...
Тьфу!..
Один такой: скелет да кожа,
мишень такая его рожа!
Другой потолще огурец,
следит в бинокль. Ах, подлец!
Следят за мной, вот ситуация,
из унитаза - информация,
сидишь на нем, а звук внезапно
к ним в микрофон - и все понятно.
17 камер с черной кожицей,
17 раз я был уборщицей,
взяв щетку и ее халат
из ада я спускался в сад.
Живу в гостинице "Ньюпорт",
готов отдаться под аборт,
лишь бы убрали молодцов,
из ЦРУ паршивых псов.
17 черненьких Раззаковых
лежат в портфелях провокаторов,
и положенье не критическое,
а международно-политическое!
17 стонущих Раззаковых
вдруг превратились в конспираторов,
ведь каждый миг из-за угла
следят шпионы США.
А ночь, как посланный кошмар,
Меня пытают, в пах удар,
я извиваюсь от экстаза,
когда мне жгут два моих глаза.
Но я в Москве вторые сутки,
забылись в баре проститутки,
а вот шпионы ЦРУ
меня преследуют вовсю.
Хотя остались они там,
но руку я отсечь вам дам,
они во мне, в который раз,
когда сажусь на унитаз.
Когда гуляю вдоль мостов,
они следят из всех кустов.
Но что за чушь и фальш из глаз,
Они в Америке сейчас!
Сидят шпионы и убийцы
и гладят девкам ягодицы,
им крутит вновь магнитофон
мой с унитазом унисон.
Всплывает в их мозгу опять
москвич из номера 105,
когда глотал я их пилюли,
дрожа на том электростуле.
И хоть мой голос был там сорван,
они не выжали слезу.
"Вам очень больно, мистер Федор?"
А я в ответ: "Эх, мать твою!..".
(20 июля 1983)
Пародия N4 - все на того же А. Вознесенского и его строчки:
Я затянут в ватную штуку
с капюшоном для лицезакрытия.
На мне служебную суку
испытывают на "нарушителя".
В шутку.
Сука
Я всего лишь служебная сука,
лаю с хрипом, терзая себя.
"Нарушитель" в ватную штуку
облачился и дразнит меня.
В шутку.
Я рванулась, но рву не за брюки,
мне бы только свалить его с ног,
втиснуть зубы в дразнящие руки
и в шейный позвонок.
По глазам его вижу, не сладко,
когда зубы мои его штуку
раздирают аж до подкладки.
В шутку.
Но он рожу свою не отводит,
отожрал на премиях "будку"!
Только губками матерно цедит
и зубоскалит. В шутку.
В зубоскальстве мне что-то знакомо,
"нарушитель"-то наш, советский!
Неужели Андрей Вознесенский?
Шутка?..
(8 августа 1983)
Пародия N5 - на Е. Евтушенко и его строчки:
Я хотел бы любить всех на свете
женщин,
И хотел бы я женщиной стать хоть
однажды.
Мать-природа - мужчина тобой
приуменьшен,
Почему же мужчине материнства
не дашь ты?
Оно
Всех женщин мне хотелось бы любить.
Заткнись, пошляк! Не телом, а душой.
Еще хотелось женщиной побыть
красивой, элегантной, неземной.
Хотелось бы отречься от стихов
и страстно, до безумия любить.
И через 270 деньков
чего-нибудь, но все-таки родить.
Потом, как в фантастическом кино,
врачи не могут слов произнести,
глядящие с неверием на то,
что я сумел на свет произвести.
Потом по "Интервиденью" показ
и интервью с газетчиком из "Цайт":
"Скажите, как здоровие у вайс?
И вашего... не знаю, как назвайт".
А я в своем блистательном трико
даю по-русски правильный ответ:
"Вот скоро подрастет чуть-чуть Оно...".
И дальше пару слов не для газет.
Я женщиной сумел недавно стать,
но вот одно во мне сидит давненько,