Исповедь Лешего
Шрифт:
– В общем так, – начал Олег, – объявили «план перехват». Только куда там… Ушел гад… Мотоцикл его, конечно, нашли. Тихо и мирно припаркованным у домов на соседней улице. Опросили бабулек, сидевших на лавочках во дворе. И все они в один голос, перебивая друг друга, говорили так:
– Приехал мужчина, весь в черном. Высокий, стройный. Косая сажень в плечах. Одним словом, богатырь. Зашел в подъезд, но так из него и не вышел. Лица его никто не видел, потому что он был в шлеме…
Подцепив на вилку кусочек ветчины, Батон продолжил:
– Потом
Ну, вот в принципе и все. Пожар на шоссе потушили, залили пеной. Да, я же самое главное не сказал, – оживился вдруг Соловьев. – Эксперты сказали, что «сработал» профи. Я о таком и не слышал. Чтобы на полном ходу прикрепить к бензобаку «Си-4»…
– «Си-4»? – переспросила Маргоша, жуя бутерброд с колбасой. – А что это за штуковина такая?
– Это пластиковая взрывчатка, – ответил Олег. – Да еще и с дистанционным управлением! Но самое интересное то, что взрывы и той и другой машины были направленными. Направление взрывной волны у «Мерседеса» ушло внутрь, так что заднее сиденье разнесло в клочья. А там как раз сидели два депутата. Между прочим, два друга с давних пор. И знаете, как-то все странно. Охрана совершенно не пострадала. В основном небольшие царапины и легкие ожоги. Такое впечатление, что хотели убить именно этих двоих.
– Конечно, хотели их убить. Чего же тут странного, – произнес папа воинствующим голосом, услышав ненавистное слово «депутаты».
– А в «Джипе», в котором ехала охрана, взрыв был направлен на то, чтобы машина просто перевернулась. Хлопушка какая-то.
И Батон, глядя на красно-оранжевые угли догоравшего костра, которые иногда отливали синими язычками пламени, расстроено добавил:
– Дело у нас отобрали. Заниматься этим будет генеральная прокуратура. А нас «определили» быть на подхвате. Обидно. Ян, что посоветуешь?
– Да что я могу посоветовать? Отдыхай, пока ясности нет, расслабляйся.
Маргоша, сыто позевывая, выразила надежду, что все закончится хорошо. Видно, ей опять захотелось отрешиться ото всех насущных проблем и поспать на свежем воздухе, несмотря на отчаянные атаки комаров.
Димка провозгласил тост:
– «За счастливое избавление от проблем»!
Олег выпил, грустно улыбнулся и сказал:
– Проблемы еще будут. Уж поверьте. А пока в этот тихий и прохладный вечер давайте отдыхать.
Мы с наслаждением стали втягивать в себя полной грудью свежий, слегка влажный ночной воздух и смотреть на звезды, которые, словно блестки на темно-синем покрывале восточной красавицы, уже рассыпались по всему небесному шатру.
Словно завороженные, вытянув шеи и, задрав головы, мы смотрели в бездонное звездное небо. Говорить больше никому не хотелось. Тишина вокруг стояла звенящая. Только изредка где-то в поле старательно
Костер уже почти потух. И из низины, с речки на нас стал наползать густой туман. Димка подбросил еще пару полешек, и огонь, взбодрившись, съел первый натиск тумана, и вокруг нас образовалась кристально чистая полукруглая пещера из ночного воздуха. Окруженные со всех сторон упрямо наступающим туманом, мы сидели, словно индейцы около своего вигвама. Родители давно ушли спать, только мы вчетвером все смотрели на догорающие головешки и думали каждый о своем…
Глава 4. Неожиданная клиентка
Выходные на природе пролетели очень быстро и незаметно. Наступил хмурый понедельник. Еще со школьных лет никак не могу привыкнуть к тому, что понедельник приходит почти сразу же вслед за пятницей, а ночью с воскресенья на понедельник уснуть удается лишь к утру.
Вскочив, как ошпаренные, в половине шестого, по будильнику, когда только-только начинало рассветать, мы попили кофе, сложили вещи в машины, попрощались с родителями и покатили на двух машинах «паровозиком» в Москву.
Разумеется, подъехав к Баковке, мы простояли около получаса на светофоре, искусственно источавшем красный свет – гаишники ждали, когда «слуги народа» махнут кофейку и пронесутся из окрестностей подмосковного поселка «Жаворонки» в Москву на службу Отечеству.
Утренняя Москва встретила нас, как всегда – духотой, смогом и запахом начинавшего плавиться от жары асфальта. Несмотря на ранний час, в Москве дышать уже было нечем. По дорогам, правда, ездили оранжевые «поливальные» машины, но они только лишь разгоняли пыль по сторонам…
Спустя каких-то полчаса, наши «жабры», глотнув несколько галлонов углекислоты и сероводорода, постепенно адаптировались, оставив воспоминания о свежем деревенском воздухе в виде красных пятен на наших щеках и тупой боли в затылке. Чуть позднее мы, что называется, «раздышались» немного и, открыв окна, даже ухитрились наслаждаться «свежим» утренним московским воздухом. Основная жара настанет еще не скоро, – думалось мне, – ближе к полудню…
Отстояв положенное количество минут в различных «пробках», высадив у ближайшего метро мрачного Батона, мы, уставшие, с багровыми злыми лицами наконец-то приехали домой, выгрузили вещи, привели себя в порядок и начали собираться на работу.
– Если бы не моя проклятая обязательность, от которой страдаю не только я, но и все, окружающие меня люди, мы бы сидели сейчас на даче, наслаждались свежим воздухом и пением птиц, и ни о чем не думали, – мрачно констатировала я, снова садясь в машину.
Маргоша ничего не ответила и, скептически поджав губы, уселась рядом.
Жара наступала с каждым часом все сильнее на город. На небе не было ни облачка, поэтому солнце нещадно палило, нагревая при этом поверхности автомобилей до такой степени, что можно было обжечь руку, дотронувшись до них.