Исповедь Мотылька
Шрифт:
А любовь… Наверное, с ней случилось то же, что и с приведениями – с тех пор, как в них перестали верить, они перестали показываться.
Ну какая может быть любовь у такой уставшей от жизни и циничной зануды, как я? Которая уже никому не верит и во всем ищет какой-то подвох? А ведь для любви нужна открытость, упоенность, голова, кружащаяся от счастья… А где взять?
Или вот – откуда может взяться любовь у такого вот мальчика-пикапера, который только и думает, как бы ему завалить в постель девочку по-быстрому? А где же чувства, переживательность, безумные эмоции? Разве доступны они, к примеру, тому лоботрясу, который вчера вечером
– Честно говоря, Лёльк, меня это известие повергло в шок. Как-то даже не ожидала такого от Рэндома…
– Да я сама не ожидала. Хотя, вроде бы, уже и знаю о пикаперах немало. Но была абсолютно не готова. И почти безоружна.
– Ну, не скажи! Если принять во внимание – как ты его уделала в конце…
– Да не старалась я никого уделать, Насть! Все само собой как-то произошло… Я же говорю – мы просто встретились случайно после учебы. Он был на машине и предложил подвезти меня до дома. Я согласилась. Почему бы и нет? По дороге болтали о чем-то… он меня постоянно смешил… Разговор зашел о кино, я упомянула, что у меня дома есть фильм, который, как оказалось, он давно хотел посмотреть. Ну, я и позвала его…безо всякой задней мысли…
– Ты-то, может, и безо всякой задней мысли, а вот он точно – с передней!
– Я вообще-то думала, что у меня родители дома. Но их не оказалось, и… Я ничего подобного даже не ожидала, тем более, что Сашка в этом плане – абсолютно не мой тип мужчины. Он маленького роста (по сравнению с моими-то 178 сантиметрами), смешной какой-то, на внешность не представляет собой ничего сногсшибательного. Правда, обаятельный очень. Вот оружие, против которого я бессильна! Постоянные шутки, эта его неуемная энергия, его прикосновения… все казалось таким естественным и само собой разумеющимся, что не вызывало никакого сопротивления… Я даже сама не заметила, как он расположил меня к себе… И когда поцеловал в первый раз, я не успела ни удивиться, ни что-то возразить - так неожиданно это было и... приятно, черт возьми! Мы сидели на диване, смотрели фильм… потом как-то плавно переместились в более горизонтальное положение… а потом…. Знаешь, Насть, я была просто в шоке от того, как потрясающе ловко он расстегивает всякие пуговички, молнии и крючочки. Вроде бы только рукой провел - и все расстегнуто! Я даже и сообразить-то ничего не успела…Стала что-то сбивчиво возражать, но он меня не слушал…
– Мда…и?
– Ну, в какой-то момент мозги у меня включились, и я вспомнила все-таки кое-что из прочитанного на сайте. Не зря ж сюда хожу.
– Например, чем можно остановить зарвавшегося пикапера?
– Что-то вроде. В общем, я наплела ему про некое легкое венерическое заболевание… сказала, что у меня ТАМ грибок, который никак не вылечу… это сразу охладило его пыл. Видела бы ты его испуганный вид!
– Могу себе представить! А потом?
– А потом как раз позвонила мама и сказала, что она скоро придет. Пришлось мне попросить его поторопиться с уходом. Если не сказать – спешно выдворить.
– Погоди-ка! То есть, ты его возбудила, раздразнила, позволила себя раздеть, потом обломила, да так и выпроводила из дома, не солоно нахлебавшись? Неудовлетворенного, со вставшим членом и комком одежды в руках? Ну, Лелька! Снимаю шляпу! Браво!!!
– Да ладно тебе, Насть… Я не нарочно. Вообще, мне даже как-то стыдно немножко теперь, - Лёлька состроила виноватую рожицу, но глаза ее лукаво светились.
– Брось, подруга! Так
– Насть, я так с тобой совсем какой-то девушкой-обломщицей стану! – рассмеялась Лёлька.
– Буду посылать всех без разбора, и правых, и виноватых. А как же любовь?
А что любовь? Разве она есть еще в этом мире? Или мы сами закрываем глаза и проходим мимо, когда она совсем рядом? Теряем ее в вечной спешке, стремясь к чему-то недостижимому? Наверное, и правда, с ней случилось то же, что и с приведениями – с тех пор, как в нее перестали верить, она перестала показываться...
* * *
– Любовь вообще – нечто такое, о чем не хочется рассказывать кому попало.
– Ах, то есть я – кто попало? Спасибо, господи Художник! – Лёля обиженно надула губки.
– Не злись. Просто и правда – мы с тобой слишком разные. Боюсь, не поймешь.
– Теперь ты еще и намекаешь, что я – маленькая несмышленая дурочка, которой не дано понять высоких чувств взрослого мальчика? Ну, знаете ли…
– Лёльк, ну хватит уже. Если я не хочу рассказывать историю о своей любви в какой-то там твоей теме на форуме, это еще не значит, что я стараюсь тебя обидеть.
– Эх… Верю. Но иногда – очень похоже на это! Почему вот ты считаешь, что я не пойму? Мы что – такие разные? Я всего на несколько лет тебя младше.
– На 8. С половиной. Но дело даже не в этом. Мы с тобой в принципе в разных эпохах родились. И даже в разных странах. Если я сейчас попробую припомнить пару картин из своего детства, ты, наверное, будешь просто в шоке!
– Ничего подобного!
– Попробуем?
– Давай!
– Хм… Ну, в принципе… Знаешь, у меня было обычное (по меркам того времени) детство. С безумной мальчишеской вольницей, с постоянными хулиганскими проделками от которых родители приходили в ужас (а ведь сколького они еще не знали!)… с наивной верой в чудеса, которые сбываются, если только сильно-сильно захотеть и хорошо себя вести. И в то, что все взрослые - волшебники. И я, когда вырасту, стану таким же.
Но думаю, мое детство сильно отличалось от того, что можешь себе представить ты. У нас все было как-то... по-другому... Не лучше и не хуже, а именно – по-другому. Как будто из другого мира….
– Ты дразнишь мо любопытство!
– А ты будоражишь мою ностальгию!
– Рассказывай уже! Я вся дрожу от нетерпения!
– Знаешь, иногда, оглядываясь назад, мне самому трудно поверить, что нам (людям рожденным в 80-е годы) удалось дожить до сегодняшнего дня. Ведь в то время, например:
а) наши детские кроватки были раскрашены яркими красками... с высоким содержанием свинца! (как оказалось впоследствии);
б) не было специальных секретных крышечек на пузырьках с лекарствами;
в) двери часто не запирались, а шкафы, по-моему, не запирались вообще. За исключением тех случаев, когда мама положила туда что-нибудь важное и предупредила нас об этом. После чего, конечно же, старый замок этого шкафа следовало немедленно вскрыть ржавым гвоздем или бабушкиной спицей;
г) мы пили воду из колонки на углу, а не из пластиковых бутылок. А уж о том, что ее придется когда-нибудь покупать в магазине и речи не шло;