Исповедь плохой подруги
Шрифт:
Если бы эта ситуация происходила наоборот, то Адель уже стала бы пихать меня, закрывать мне глаза и все такое, лишь бы я выполнила ее просьбу. Но я так поступить не могла, потому что сейчас это было сверхопасно. Дворники работали в полную мощь, и то каждую третью секунду все лобовое стекло становилось непрозрачным. Да и сама дорога из-за дождя скользкая, на такой шутки плохи.
Я сжала подлокотники и твердо отчеканила:
— Адель, разверни машину.
— Тут двойная сплошная, — сказала она. — Я не могу.
— Включи аварийку
— Ксюша, — сказала Адель, повернувшись ко мне и для виду нахмурившись. — Я не буду из-за тебя правила нарушать.
От таких слов я бы расхохоталась, не будь я так рассержена. На душе было горько от того, что я в который раз попалась на эту удочку.
— Как только сможешь развернуться — разворачивайся, — сказала я таким ровным тоном, что сама себе подивилась. — Пожалуйста.
— Может, не будешь торопиться и переждешь дождь у меня? По мокрым дорогам, знаешь ли, опасно ездить.
В следующий миг я поняла, что с размаху врезала кулаком по бардачку. Что-то звякнуло, что-то где-то отвалилось, а я не сказала ни слова и стала потирать кулак другой рукой. Оказывается, больно не только тому, кого бьешь, но и себе самому.
— Ксюш, блин! — сказала Адель. — Что с тобой? У тебя что, месячные?
— У меня сломана нога, отвратительное настроение и худшая в мире подруга! Все это по твоей вине, кстати!
Машина снова ускорилась, но затем Адель все же немного сбавила. Так летать по мокрым дорогам реально плохая идея.
— Знаешь, Ксюш, — сказала она. — Я пыталась вести себя хорошо и восстановить наши отношения, но с меня хватит, я так больше не могу. Ты сама в этом виновата.
От искренности и обиды, с которой были сказаны эти слова, я на несколько секунд потеряла дар речи.
— Замечательно! — закричала я. — Просто чудесно! Знаешь, я этого и добивалась, черт возьми! Отстань от меня! Перестань пытаться «наладить отношения», — перекривила я ее, сделав кавычки в воздухе. — Перестань! Просто отстань! Пожалуйста!
Машина вдруг резко затормозила. Хорошо, что у меня есть привычка пристегиваться, а то сейчас бы снова в больницу поехала — лоб зашивать.
Сначала я подумала, что Адель тормозит перед каким-то пешеходом-камикадзе, но затем я поняла, что она сделала это по собственному хотению.
— Вставай, — сказала она. — Прочь из моей машины! Вон!
С каждым словом громкость росла и на последнем у меня даже уши заложило. Честно говоря, я испугалась. При чем в равной степени как ее криков, так и перспективы топать под дождем с гипсом.
— У меня гипс, — сказала я Адель, будто до этого она не замечала его.
— Мне все равно, — отрезала она. — Убирайся.
Несколько секунд мы просто смотрели друг другу в глаза. А потом я подхватила свою сумку, повесила ее на плечо и открыла дверь.
Меня тут же оглушил шум дождя. Серое небо, смешалось с серой занавесью воды и все это переходило в серый асфальт. Я стала аккуратно выбираться. Конечно, я отчаялась не намочить гипс,
— Ксюша! — орала мне вслед Адель. — Ты что делаешь?!
Я с грохотом захлопнула дверь первого ряда и, опираясь о бок машины, попрыгала к двери второго ряда, так что до меня не долетели ее следующие слова.
— Я думала ты извинишься, и мы поедем! — услышала я, когда открыла дверь.
Я не стала на это отвечать, хотя очень хотелось. Извиниться! Ишь что удумала! Я заберу свои костыли и попрыгаю к остановке, потом закажу такси и поеду к себе домой! И больше в жизни с этой сукой ни одним словом не обмолвлюсь.
Правда, я пролетела с первым же пунктом. Один костыль я достала, а вот второй Адель схватила обеими руками и не желала мне отдавать. Я дергала его на себя, но все без толку — Адель крепко его держала, а я продолжала сражаться только одной рукой, потому что не могла отпустить второй костыль.
Ладно. Обойдусь и одним. Мне ведь можно никуда не идти, вызову такси прямо сюда, в чем проблема?
Я захлопнула дверь, мысленно попрощавшись со своим костылем и поблагодарив его за те чудесные полторы недели, что мы провели вместе. И за отдавленную подмышку. Вообще-то мы брали его в аптеке в аренду, то есть его надо было вернуть. Может, если я верну один и скажу, что второй поломался, не надо будет платить за него? А может, у Адель хватит совести привезти мне костыль или отдать его прямо сейчас.
Оказалось, что остановились мы на мосту, по пешеходной части которого мне так нравилось гулять в солнечные дни. На мосту вообще нельзя останавливаться. Это, получается, Адель нарушила правила, лишь бы я вышла? Надо же, какая негодяйка!
Теперь стало ясно, что не только небо и асфальт — серые, а и дальний ландшафт. Я находилась над рекой, и она не пестрила красками в дождливый день. Испещренная миллионами капель, она сливалась с небом с одной стороны, а с другой — с дорогой.
Я облокотилась на заборчик, который отделял пешеходную зону от проезжей части, и стала пытаться открыть приложение для вызова такси. Экран телефона уже давно закапала вода и он откликался лишь на каждое пятое мое движение. Я не успела даже локацию поставить, когда Адель приблизилась ко мне и выхватила телефон.
— Отдай! — закричала я.
— Лезь в машину.
— Нет!
— Да.
Я закачала головой так резво, словно хотела посушить волосы, которые уже насквозь промокли. Адель схватила меня за локоть и потянула к машине. Я вцепилась за заборчик и всеми силами старалась не разжать пальцами. Да если я сделаю это прямо сейчас, то упаду, — одна нога меня не выдержит.
— Ксюша, перестань вредничать!
Адель уже тоже злилась и этот факт окончательно вывел меня из себя.
— Пусти меня, ПУСТИ! — заорала я с такой мольбой в голосе, что будь это желание о том, чтобы засветило солнышко, то тучи бы вмиг разлезлись и открыли его.