Исповедь самоубийцы
Шрифт:
— Идемте скорее, — торопил он женщину. — Нас там уже ждут…
— Но где же мой муж?
— Ваш муж торопился сюда и попал в аварию, — на ходу врал киллер. — Мы вас сейчас к нему отвезем.
Они быстро вышли на улицу. «Жигули» нетерпеливо гудели двигателем точно напротив входа.
— Что случилось с мужем? — спрашивала женщина в широкую спину киллера.
— Идемте-идемте, — торопил ее Джонни. — Сейчас вы все узнаете.
Только вот так, пока она в шоке и в растерянности, пока не пришла в себя от неожиданности, ее можно заставить усесться
Джонни все рассчитал точно. Он распахнул заднюю дверцу, втолкнул туда практически не сопротивлявшуюся женщину, плюхнулся рядом сам. И автомобиль тут же сорвался с места, описал крутую дугу и мимо навечно застывшего на постаменте «Ту-114» устремился по трассе.
Можно было перевести дух.
— Куда мы едем? — словно очнулась от шока женщина.
— Прямо, — в силу своих интеллектуальных возможностей остроумно пошутил Самурай. И добавил: — Молодец, Джонни! Классно все обтяпал.
Женщина с нарастающим страхом переводила взгляд с одного мужчины на другого. Слишком много всего непонятного обрушилось на нее в это утро.
— Кто вы? Что вам нужно? Что с Алексеем? Куда вы меня везете?..
Пора было переходить к делу.
— Мадам, — обратился к ней Джонни. — Прежде всего хочу вас заверить, что ничего плохого мы вам не сделаем, если, конечно, вы не попытаетесь выбрасываться на ходу из автомобиля.
Вдова инстинктивно отпрянула от него, прижала руки к груди, плотнее сжала колени.
— Нет-нет, сейчас это нас не интересует, — усмехнулся киллер. — У нас иные проблемы.
— Сверни с трассы, — велел водителю Самурай.
Джонни между тем продолжал:
— Мадам, нам нужно только осмотреть ваши вещи. Только и всего. Вы позволите?
Он протянул руку к чемоданчику, который валялся на сиденье между ним и женщиной. Она отодвинулась еще дальше, в самый угол у двери, стараясь натянуть на колени короткий подол сарафана.
— Остановись где-нибудь поукромнее, — велел Самурай. — И давайте-ка побыстрее.
Машина осторожно протискивалась между деревьями. Въехав в кустарник, остановилась.
Джонни быстро перерыл содержимое чемоданчика. Сделать это было совсем нетрудно: он оказался полупустым. Кроме нескольких пухлых пачек стодолларовых купюр, здесь оказались лишь обычные мужские мелочи, с которыми нормальный человек надолго уезжает из дома: зубная щетка и паста, крем для бритья и одеколон, футляр с губкой для чистки обуви, газовый баллончик, еще что-то… Ни документов, ни дискет, ни блокнота, ни чего-то другого, что могло бы привлечь их внимание, там не было.
— Тут только деньги, — сообщил он Самураю.
— Что вы ищете? — тихо спросила женщина. — Если я знаю — сама скажу.
На протяжении всего этого времени она молчала. Она, похоже, успела слегка оправиться и глядела на происходящее хотя и со страхом, напряженно, но уже не настолько задавленная ужасом и растерянностью.
— Мадам, мы хотим точно знать, что передал вам муж, когда вы расстались. Не передавал ли он вам какие-нибудь предметы, вещи, бумаги, еще что-нибудь?
— Нет, — по-прежнему со страхом глядя на него, ответила она. — Ничего.
Можно было уезжать. Зря только мотались.
Однако Самурай щелкнул замком дверцы и выбрался из машины наружу.
— Выходите! — велел он женщине.
Она не двинулась.
— Вы же обещали, что не убьете меня! — теперь она уже глядела на Джонни как на гаранта своей безопасности. — Вы же обещали…
Джонни уставился на старшего.
— Что ты хочешь?
— Всего лишь провести личный обыск, — растянул губы в улыбке Самурай.
У него глаза вообще никогда не улыбались. И от этого лицо, на которое теперь словно приклеили улыбку, выглядело страшным, зловещим.
Киллер секунду поколебался. Ему это не нравилось. Но он вынужден был признать целесообразность личного обыска — дискету-«трехдюймовку» нетрудно спрятать где-нибудь на теле. Или, например, фотопленку с переснятыми документами.
— Мы вынуждены сделать это, — холодно сказал он женщине. — Мы должны быть уверены, что у вас ничего нет.
— Но у меня действительно ничего нет! — воскликнула она. — Я не знаю, что вам нужно!
Предчувствуя, что может, что должно произойти, она не выдержала, сорвалась на крик.
— Не нужно кричать! — поморщился киллер. — Иначе нам придется применять силу и заткнуть вам рот. А это не нужно ни вам, ни нам. Прошу вас, подчинитесь — и все будет в порядке. Убивать вас не входит в наши планы.
Джонни знал, что не все будет в порядке, — Самурай не был бы собой, если бы просто так отпустил женщину. Но с этим уже ничего поделать не мог. В конце концов, это дело Самурая, он получил задание от Боксера.
Еще мгновение жертва колебалась. Потом коротко и тоскливо произнесла:
— Какие же вы сволочи!
И вышла из «Жигулей».
Славик тяжело вздохнул за рулем.
— Ты чего? — еще на мгновение задержался Джонни, уже поставивший ноги на траву.
— Чего-чего? — угрюмо буркнул водитель. — Сам знаешь чего! — и махнул рукой безнадежно.
Женщина стояла перед Самураем.
— Ну что ты стоишь? — снова оскалил тот зубы. — Я жду, приступай!
Она побледнела, на лбу заблестели капельки пота. Грудь тяжело вздымалась под сарафаном.
— Сама! — велел Самурай.
Он, по всему было видно, начал заводиться. Это почувствовали все.
— Что? — переспросила женщина.
— Сама раздевайся! — поторопил бандит. — И побыстрее. Я жду.
Она понимала, что сопротивляться бесполезно. Что никто ей не поможет. Что попытка бежать может только усугубить ее участь.
Женщина послушно подхватила сарафан за подол и стянула его через голову. Швырнула под ноги своего мучителя. Тот даже не взглянул на цветастую ткань.
— Дальше!
Самурай уже сопел, с вожделением глядя на выпирающие из-под открытого сверху бюстгальтера груди.