Исповедь якудзы
Шрифт:
Мне частенько случалось наблюдать, как играет одна интересная дама — хозяйка борделя в Мондзен-накатё. Эта дамочка была богатой почти до неприличия, но беспутный муженек доставлял ей постоянное беспокойство, так что бедняжка часто грустила и заглядывала в игорный дом развеять тоску-печаль. Она постоянно торопилась — забегала, вытаскивала из дамской сумочки стопку денег и с порога заявляла:
— Ага — вижу, ставок у вас маловато! Ладно, сейчас будут вам ставки! — И с этими словами разбрасывала по игровому столу всю стопку денег и объявляла: — Ставлю все!
Изредка она выигрывала небольшие суммы, но если считать на круг,
— Я наслаждаюсь игрой, — признавалась она нашему боссу и добавляла: — Благодарю вас… — Потом торопилась исчезнуть — до новой игры.
Она так спешила, так рвалась в самую гущу событий, что создавала за игровым столом необычайную сумятицу — уследить за порядком игры становилось почти невозможно. Но несмотря ни на что эта дама оставалась одной из лучших наших клиенток!
Еще мне запомнился один тип; этого господина называли Каменщик Сэй-тян. Он пользовался нашей полуночной лодкой довольно часто, но я никогда не забуду, как увидал его впервые. На нем были сандалии — абсолютно новые, на кожаной подошве, кимоно из узорчатого шелка, подпоясанное блестящим поясом, а поперек живота болталась толстенная, в палец толщиной, золотая цепочка со сверкающими золотыми часами. Каменщик Сэй-тян тоже имел привычку сорить деньгами, давал щедрые чаевые и вообще относился к богатству как к мусору. Случись Сэй-тяну потерять пачку денег, он бы нисколько не огорчился, а наоборот — рассмеялся!
Каменщик Сэй-тян не был красавцем: ниже среднего роста, слегка полноватый, с отечным лицом и тяжелыми веками. Но при всем при том вид у него был авторитетный; посмотришь, и сразу ясно, этот человек босс, а чем он занимается, не так уж важно.
Он произвел на меня громадное впечатление! Настолько большое, что я обратился с расспросами к одному знакомому парню, Тамэдзи. Мы были почти ровесниками: Тамэдзи перерос меня максимум на год-полтора, но уже считался первоклассным плотовщиком и рассудительным человеком, поэтому я стал осаждать его вопросами — кто такой Каменщик и чем он зарабатывает на жизнь. Тамэдзи уточнил:
— Каменщик Сэй-тян, что ли? Ты про него хочешь узнать?
— Да! Почему у него такое странное прозвище?
— Говорят, его отец был артельщиком у каменщиков, но мальчишка пошел не в своего мастерового отца. С детства он отличался особыми пальчиками, способными с легкостью шарить по чужим карманам! Отец вышвырнул вороватого сынишку за порог, и сейчас Сэй-тян заправляет в гильдии охотников за чужими кошельками… — Тамэдзи поднял указательный палец и согнул крючком, намекая на карманных воров.
— Да что ты! — поразился я. — С виду такой почтенный человек, никогда не подумаешь…
— Я знаю. Каменщик Сэй-тян настоящий авторитет в преступном мире — вся Асакуса считается его территорией. Он сколотил собственный клан, сейчас на него работает больше дюжины воров…
Конечно, такой человек может позволить себе швырять деньгами! Я несколько дней ходил под впечатлением от этого рассказа, можете себе представить! Почтенный глава воровского клана частенько пользовался услугами нашей полуночной лодки, и я таращился на него при каждой возможности. И однажды, уже высаживаясь на берег, Сэй-тян подозвал меня:
— Слушай, Эйдзи, не хочешь сегодня вечерком прогуляться по Асакусе? Часов в одиннадцать я буду у ворот Ниомон, понял? Так что жду тебя там…
Будущая встреча целиком захватила мое воображение. Я думал, что плохого может случиться, если я схожу, поговорю с почтенным, посмотрю что и как? И в положенное время помчался в Асакусу…
Ворота Ниомон украшали две статуи ужасных демонов — жутковатое зрелище!
Я то и дело останавливался и глазел на статуи, а Сэй-тян спокойно прогуливался в сопровождении одного из своих приспешников. На этот раз он нарядился еще роскошней обычного: кимоно из узорчатого шелка, который ткут вручную в районе Осима, толстая золотая цепь, как всегда, была выставлена напоказ и эффектно позвякивала. Со стороны главу воровского клана можно было принять за состоятельного провинциала, прикатившего из деревни поклониться столичным святыням.
Мы прошлись вдоль здания главного храма, в котором монахи выставляли на обозрение статую богини Каннон [13] .
— Ты только посмотри! — восхищенно восклицал Сэй-тян. — Перед нами самая могущественная статуя богини Каннон в Японии! Вся Асакуса обязана своим благополучием этой статуе…
Он остановился и стал рыться в бумажнике:
— Вот… — наконец он извлек купюру достоинством в одну иену. — Это мое пожертвование. — Сэй-тян посмотрел на меня и многозначительно улыбнулся, сверкнув золотыми зубами. — Богиня Каннон посылает удачу тем, кто не жалеет пожертвований…
13
Храм богини Каннон предположительно был построен в 736 году. Основное его украшение и достояние — позолоченная скульптура одиннадцатиголовой богини Каннон высотой около 10 метров. Это самая высокая из деревянных скульптур в Токио.
Он вытащил из бумажника еще одну купюру и опустил в ящик для даяний, потом молитвенно сложил на животе пухлые пальчики и склонил голову перед статуей. Мы еще немного побродили, заглянули в сувенирный магазинчик, потом покинули территорию храма и направились в ресторанчик сукияки [14] под названием “Имахан”. Управляющий и прислуга выстроились у входа и кланялись, приветствуя нас!
— Босс говорит, ты можешь заказывать все, что душе угодно, — подбодрил меня телохранитель Сэй-тяна.
14
Сукияки — традиционное блюдо японской кухни, похлебка на основе говяжьего бульона. Для приготовления некоторых видов сукияки используется знаменитая мраморная говядина.
Пока все шло хорошо, и мне не хотелось испортить дело, обидев большого босса, — я решил не прекословить и позволил себе угоститься сукияки. Тогда я попробовал это блюдо впервые в жизни! Не поверите, но даже сейчас, через много лет, я всегда вспоминаю Каменщика Сэй-тяна всякий раз, когда заказываю сукияки!
Сэй-тян считал, что видит наивного мальчишку — а я был именно таким! — насквозь.
— Скажи мне, парень, сколько ты еще собираешься горбатиться на лодке? Ворочать веслом — это тяжелая работа, долго на ней не протянешь… — издалека начал он. — Люди говорят, ты родня торговца углем из Ишиджимы? Твой отец наверняка расстроится, если узнает, что его сын вкалывает на полуночной лодке… Интересно, сколько платят за такую работу?