Исправительная академия
Шрифт:
— Он со мной. Помогает. У нас проблемы.
— Я в курсе, — профессиональный взгляд врача тут же скользнул по моему телу и уставился на рану на бедре. — И это — тоже проблема.
— Со мной Давыдова. Ей плохо. Нужна помощь. Кажется, у нее отравление препаратами, которыми ее накачивали.
Лекарь оглянулся по сторонам и покачал головой.
— Владимир, я не…
— Все вы можете! — шикнул на него я. — Мы вырвались. За нами кровавый след. Там с ними делают такое… И со мной тоже делали. Об этом должны узнать! Помогите.
Он молчал,
— Вы клятву давали, — давил на самое больное я. — Черт со мной, Кате нужна помощь… Нужно ее спрятать ненадолго.
Тимофей Викторович закрыл глаза, устало вздохнул и сжал кулаки в бессильной ярости. А затем направился к двери своего небольшого кабинетика. У меня упало сердце. Да как он мог? Сейчас, после всего этого…
Но лекарь лишь запер дверь на два замка и засов, затем вернулся к нам и осторожно распахнул окно.
— Я не смогу выйти из флигеля незамеченным, но здесь получится помочь. Затаскивайте девушку в окно, — шепнул он. — И забирайтесь сами, Владимир. Если рану не обработать, заживать будет плохо даже на вашей шкуре.
Оставив Романа караулить, я бросился за Катериной и Мансуровым. Лекарь удивленно приподнял брови, увидев еще одного гостя, но от комментариев воздержался. Быстро осмотрев Катерину, он кивнул.
— Нужна детоксикация. В нее действительно закачали слишком много. Организм вообще перестал сопротивляться.
— Вы ее вытащите?
— Да, — сухо кивнул врач. — Но было бы проще, знай я, что за препарат…
Мансуров улыбнулся.
— Погодите, я видел… Только название такое сложное. Трифлу… Трафлу…
— Трифлуперидол? — подсказал лекарь.
— Да! Точно.
Тимофей Викторовия помрачнел и кивнул своим мыслям.
— Боюсь, это будет не очень просто. Придется применить комплекс из классической медицины и моих способностей. Кладите девушку на кушетку. И, Оболенский… Можно вас на мгновение?
Я помог разместить совсем бледную Катерину на узенькой кушеточке, что, очевидно, служила местом краткого отдыха и самому лекарю в период дежурства.
— Нужно как-то помочь? — спросил я, подойдя к нему.
— Не уверен, что у вас получится. Хотя, если честно, сейчас от этого многое зависит, — врач понизил голос. — Софии нет уже три дня. Она исчезла в тот же день, когда увели вас. И я боюсь, что с ней могли что-то сделать.
Глава 19
Значит, меня держали в подвале целых три дня?
Странно. Для меня время слилось в единый поток. Почему-то ощущалось, что я провел под пытками Драганы одновременно целую вечность и один миг.
Я внимательно уставился на врача.
— Есть предположения, где может быть София?
Он лишь неуверенно пожал плечами.
— Боюсь, нет. Ее и вовсе могли вывезти с острова. Верьте — нет, но я сердцем чувствую, что она в опасности.
Да здесь и не нужна была особо развитая интуиция, чтобы понять — София влипла. Наверняка где-то проявила неосторожность, чем обратила на себя внимание прихвостней Лазаря. А им лишние свидетели ни к чему, особенно если это излишне принципиальные надзирательницы.
Может она все же попыталась каким-то образом сообщить во внешний мир о своих подозрениях. Хорошо, если ей это удалось. А если нет?
Значит, исходить нужно из того, что за пределами острова никто ничего не знает. И тогда я бы предпочел физически убраться отсюда и лично привести подмогу.
Оставив меня в раздумьях, Тимофей Викторович подхватил какую-то склянку из шкафчика и вышел из кабинета, жестом велев нам соблюдать тишину. Вернулся через несколько минут.
Я вскинул брови.
— Проблемы?
— Больше нет, — сухо отозвался лекарь. — Просто сделал сон своей помощницы более глубоким. До семи не проснется, у нас есть часа три. Задерните шторы и не шумите.
Роман кивнул и тщательно расправил занавески на карнизе. А Тимофей Викторович тут же взялся за Катерину. Девушка чуть застонала и приоткрыла глаза, когда лекарь начал осмотр.
— Владимир, — слабым голоском позвала она и попыталась повернуть голову.
— Тихо, не шевелись.
Я сам подошел к ней и склонился над ее неестественно бледным лицом.
— Я… Я слышала про женщину. Из твоего отряда, надзирательница. Она здесь, на острове.
— Стоп. Когда ты…
Катерина слабо улыбнулась.
— Ну я же почти не могу это контролировать… Голос сам говорит то, что считает… важным. Она в опасности, эта женщина. Больше никто… не знает. Ее убьют, если ты не вмешаешься. Ее хотят убить.
Лекарь как раз распахнул створки старого шкафа, где на полках стояли флаконы, коробки и баночки самых причудливых форм и цветов. Причем некоторые были подписаны от руки. Мы переглянулись. Я вопросительно кивнул на девушку, спрашивая разрешения поговорить с ней. Врач кивнул.
— Катя, ты знаешь, где именно ее держат? — я присел на корточки возле кушетки. — Как мне ее найти?
Наша ведунья прикрыла глаза, ее маленькое острое личико снова сморщилось от напряжения, но через пару мгновений она покачала головой.
— Слишком тихо. Не могу расслышать. Голоса от меня ускользают. Не могу… Не могу сосредоточиться.
И она снова отключилась, бессильно уронив голову на кушетку. Проклятье!
Тимофей Викторович тактично отодвинул меня от девушки.
— В ней, очевидно, такая доза препарата, что я удивлен, как она вообще остается в относительном сознании. Дайте время, Оболенский. Инфузионная терапия — метод быстрый и эффективный, но все равно барышня не восстанет аки феникс из пепла по щелчку пальцев! Дайте мне сделать свою работу, раз уж подвели меня под риск.