Исправление повесы
Шрифт:
— Ради Бога, мистер Бланшар, не держите меня в неведении, — взмолилась Лаури, не в силах ждать ни секунды больше. — Где мой ребенок?
— Сейчас, сейчас я отведу вас к ней, — живо откликнулся Чарлз Бланшар. — Она заснула, и я попросил соседку посидеть с ней, пока я вынужден был заниматься с матерью — она в состоянии полной невменяемости. Ее госпитализировали. Врач приехал за ней, и я должен ехать туда же, как только мы все уладим. Простите меня, но последние час-два здесь черт знает что творилось. Пройдите сюда.
Пальцы Адама с силой сжали руку Лаури, когда они последовали за Чарлзом Бланшаром в маленькую комнату. Пожилая женщина мгновенно вскочила с краешка кровати, и это резкое движение разбудило спящего ребенка. Припухшие глазки малышки открылись и тут же засветились, как две звездочки, при виде мамы.
— Мам-мам-мам-мам! — заплакала Розин, протянув к ней ручонки, а Лаури подхватила ее и прижала ее головку к щеке, не в силах поверить, что ее ребенок у нее на руках, цел и невредим. И тут обеих обхватили руки Адама, словно подтверждая, что все действительно так и что кошмар кончился.
Глава 12
Лишь поздно ночью Розин наконец счастливо заснула в своей кроватке. Все радостные поздравительные телефонные звонки были сделаны и даны интервью местным теленовостям и бойкому молодому репортеру из «Пеннингтон уикли кроникл».
— Пойдет только на следующей неделе, — бодро уверил ее молодой человек, — но все равно это будут свеженькие новости. Как раз то, что надо для праздничных деньков.
Фран, Дженни и Кей разъехались наконец по домам, все трое радостные и захмелевшие больше от благодарностей и просто усталости, чем от шампанского, которое купил Адам, чтобы отпраздновать возвращение Розин.
Малышка оправилась от приключения с завидной быстротой, она только чаще стала обнимать маму за шею и кокетливо отвечала на робкие заигрывания Адама, вызывая в нем восторг перед женским коварством. К тому моменту, когда Розин переиграла со всеми своими игрушками, поплескалась в ванне, поела и была убаюкана и уложена в кровать, Лаури просто валилась с ног от усталости, и, как только все ушли и она осталась наедине с Адамом, из нее словно воздух выпустили.
Адам взглянул на часы.
— Уже поздно. Пожалуй, лучше мне двигать…
— Ты что, в Лондон на ночь глядя? — с недоумением спросила Лаури. — Ты же ничего не ел, и еще шампанское…
— Подумаешь, один бокал, — отмахнулся он, не глядя на нее. — А потом, у меня нет выбора. Канун Рождества, не забыла? В гостинице сейчас места не найдешь.
— Но ты же можешь ночевать здесь! У Розин в комнате есть кровать. Я лягу там, а ты у меня в спальне. — Лаури протянула к нему руку, чувствуя, что ей нестерпима мысль о том, чтобы остаться одной. — Ты же можешь уехать утром. Ну, пожалуйста. Ты приедешь к маме к обеду.
Адам окинул ее долгим внимательным взглядом.
— В чем дело, Лаури? Тебе нужно мое общество или просто пугает одиночество после всего того, что произошло?
— И то и другое, — искренне ответила она, и в глазах ее была мольба. — Все планы на Рождество разлетелись, и я подумала, что, может, тебе будет приятно посмотреть, как Розин утром развяжет свой рождественский чулочек, прежде чем мы разойдемся…
— …в разные стороны, — бесцветным голосом продолжил Адам и поднял за подбородок ее лицо. — Означает ли это, что ты переменила свои взгляды, Лаури?
— В отношении тебя и Розин — да.
— Но не более того?
Лаури твердо встретила его взгляд.
— Ни о какой другой перемене речи нет.
— Ты хочешь сказать, что не хочешь видеть меня? — с горечью переспросил Адам.
— Ну ты же знаешь, что нет!
— Откуда мне знать?
Они молча смотрели друг на друга, затем Лаури, забыв о гордости, попросила:
— Пожалуйста, останься, Адам. Я просто не могу сегодня быть одна. Мне нужно с кем-то говорить, пока это чувство беспомощности не рассосется.
Адам невесело улыбнулся.
— По крайней мере ты не кривишь душой.
— Ты накупил бездну еды, а мы ничего не съели. И шампанское осталось. Давай устроим ужин и вдвоем отпразднуем возвращение Розин.
— От такого предложения разве можно отказаться!
Лаури улыбнулась ему с искренней благодарностью.
— Ты слушай, как там Розин, — распорядилась она. — А я пойду на кухню что-нибудь приготовлю.
— Может, я помогу?
— Одна я быстрее справлюсь… — она запнулась, краснея.
— Как всегда!
Лаури поспешно ретировалась и закрылась на кухне, подальше от пытливых глаз, которые преследовали ее в снах долгие одинокие месяцы их разлуки.
Не прошло и получаса, как она пригласила его к столику, накрытому клетчатой скатертью и украшенному свечами с веточками остролиста. Она отварила рис, приготовила аппетитный томатный соус со специями и чесноком и королевские креветки, купленные Адамом; подогрела батон хлеба из муки грубого помола к своему любимому серфильскому сыру на десерт. Адам ахнул от удивления, когда она торжественно подвела его к столику.
— Впечатляюще — и быстро!
— Я делаю все, чтобы ублажить тебя, — с притворной скромностью возвестила она.
— Не всегда… — начал было Адам и тут же поднял руку, извиняясь. — Прости. Сегодня забудем все былые огорчения и сосредоточимся на самом приятном, что было в наших отношениях.
— Отлично, — быстро подхватила Лаури, не совсем, впрочем, уверенная, что это очень мудрое предложение. Для нее все самое приятное и блаженное было связано с его постелью, и эта же мысль, как ей показалось, одновременно посетила и Адама, судя по краске у него на скулах.