Исправленному верить (сборник)
Шрифт:
Спина и бедра протестующе взвыли в ответ на неожиданную акробатику. Прежде чем благородная Валерия успела подумать что-нибудь о старости и авантюрах, кочевник пришпорил своего жеребца. Серый скакун сорвался с места ураганным вихрем. После этого оставалось лишь цепляться за хана свободной рукой и делать вид, что она не слышит, как хохочут летящие рядом нукеры.
Гэрэлбей остановился у просторной белой кибитки. Плотная ткань расшита была золотой нитью, и Вита без труда узнала в повторяющихся узорах сложные круги и спирали, символизирующие солнце.
Хан
Вита поспешно навалилась на древко копья: сведенные судорогой ноги, едва коснувшись земли, подогнулись. Она заставила себя выпрямиться. Поправила съехавший в сторону тюрбан.
– Моя благодарность хану и его скакуну, – сквозь зубы произнесла предписанную обычаем фразу. – Конь этот воистину обгоняет ветер.
Гэрэлбей смотрел на откинутый в сторону полог.
– Ты была права, медик империи, – сказал он. – Цветок Солнца хочет с тобой говорить.
Вите сей факт был очевиден с того момента, когда идущую к стоянке целительницу не расстреляли с безопасного расстояния. Она молча поклонилась хану. В последний момент не удержалась-таки от короткого взгляда на небо. Осторожно придерживая корзину, нырнула в кибитку.
Внутри было на удивление светло и просторно. Солнце пронзало стены насквозь, заставляя гадать, кто же соткал эту странную ткань. Лучи играли на узорах, золотые тени складывались в знаки и письмена. Кожу грело наполнившей воздух магией.
Медик низко поклонилась царственным фигурам, что сидели на разбросанных по белому ковру подушках. Это был не полный шаманский круг: в кибитке ждали лишь четверо. И не было ни малейшего сомнения, кто из них являлся легендарной Наранцэцэг.
Она была стара. Действительно стара. Высушенная временем, со смуглой кожей, испещренной многочисленными морщинами, и седыми косами, столь белыми, что они почти терялись в узорах ковра. Одета она была в платье, цвет которого с трудом угадывался под наброшенными сверху многочисленными золотыми украшениями. В ожерельях, тяжелых браслетах, монистах и серьгах повторялся один и тот же узор: солнце, распустившее подобные лепесткам золотые лучи.
Но не царский выкуп, носимый в качестве украшений, и даже не знойная обжигающая магия больше всего поражали в старой шаманке. Ее черно-черные яркие глаза. Ее лицо характерной удлиненной формы. Ее острые скулы, резко взмывающие к вискам брови, не совсем пропорциональные кисти. Медик готова была поспорить, что, если она прикоснется к запястью, то температура тела колдуньи будет заметно ниже человеческой нормы. В Наранцэцэг явно текла кровь дэвир. Это не было редкостью: здесь, на границе, многие могли похвастаться подобным родством. Просто обычно оно было очень и очень дальним. Наследие Дэввии сильно: даже через дюжины поколений медику не составляло труда прочесть на лицах печать всесветлого воинства.
А вот истинную полукровку Вита видела перед собой впервые. Одним из родителей Наран был чистый дэв. А может быть, даже дэви. Учитывая, что продолжительность их жизни гораздо длиннее человеческой, точный возраст шаманки угадать было сложно. Цветок солнца рода Боржгон мог распуститься как двести, так и две тысячи лет назад.
Сидящая на подушках женщина когда-то вполне могла быть подругой царице Хэйи-амите, могла знать императрицу Ирэну и помнить саму Майю. Старшая шаманка являлась одной из немногих смертных, кто способен был на равных спорить с князьями тьмы и правителями риши. Валерия Минора Вита, стоя перед ней, ощутила себя странно беспомощной. И ощущение это ей не понравилось.
«Надеюсь, полудэви не учует на моей коже запах кера. В противном случае этот разговор выйдет очень коротким!»
Медик поклонилась. Назвала свое имя. Поинтересовалась именами собеседников, похвалила их. Перед гостьей поставили поднос с травяным чаем. Валерия почтила обычай, сделав горький глоток. Далее следовало завязать вежливый разговор о здоровье и погоде. Ни то ни другое в сложившихся обстоятельствах не было традиционной «нейтральной» темой. Вита вздохнула и бросилась в бой.
– Мудрые рода Боржгон, – сказала она, – я пришла говорить о благословлении, которое один из вас подарил своему племени. Оно должно было принести плодородие. Но принесло лишь смерть.
Реакция последовала незамедлительно. Сидевшая рядом с Наран женщина взвилась с подушек, заклинание-нож соткалось в руке ее из дневного света и пустого воздуха. Колдунья бросилась без слов и без крика, одним звоном монист предвещая убийство.
Старшая шаманка тоже не стала тратить слова, лишь взмахнула рукой, и женщина, даже не видя этого жеста, застыла посреди атаки.
– Оставьте нас.
Двое седых мужчин поднялись с ковра. Молча выскользнули вслед за той, что, в нарушение всех запретов, осквернила кибитку оружием. Наранцэцэг дождалась, пока упадет полог. Сложила перед собой унизанные золотом удлиненные кисти.
– Валерия, прозванная Приносящей жизнь, – произнесла она, будто вспоминая. – Когда-то ты получала от племен подобное благословение.
– Да. – Вита не видела смысла отпираться. – Не узнать его невозможно. Но то, что было наложено на пришедших в Тир, благословлением назвать язык не поворачивается. Их тела будто с ума сошли, умножая сами себя. Не знаю, о чем думал шаман, чтобы так ошибиться.
– Больше он ошибаться не будет, – холодно перебила Наран. – И думать тоже.
Иного Вита и не ожидала.
– Наказание не вернет мертвых. Вы знаете, что скверное благословение стало причиной болезни. Вы не сказали об этом хану, – выхваченный нож был тому самым лучшим подтверждением. – Полный шаманский круг и сама Наранцэцэг явились сюда, чтобы скрыть следы единственного рокового просчета.
– Жар солнца способен скрыть многое. – Улыбка колдуньи, по контрасту с ее угрозой, была совершенно ледяной.
– Но не вернуть мертвых. И не исцелить живых. Я знаю, что скверное благословение еще в силе. Оно, точно жирное масло, липнет ко всем, кого коснулось. Если оставить как есть, оно будет продолжать приносить беды. И с этим я могу помочь.