Испытание декретом
Шрифт:
– Я работаю в фирме, которая поставляет фурнитуру и мебель из Италии. И мой новый контракт – поставка с итальянской фабрики для мебельной сети, – ответила Арина.
– Звучит очень ответственно. Вам нравится ваша работа?
Взгляд Арины наткнулся за туфли психолога: удобные балетки без каблука, но такие крохотные! У нее размер ноги, как у ребенка.
– Я там работаю уже семь лет, и мне все нравится. Всех знаю, у меня получается находить со всеми общий язык, – ответила Арина.
Повисла пауза. Психолог подняла глаза от своих записей и улыбнулась
Психолог ей помогла:
– Расскажите о ваших родителях.
– Они уже около пяти лет в разводе. До сих пор не разговаривают. А до этого у меня была обычная счастливая семья, – сказала Арина.
– Вы единственный ребенок в семье? – спросила психолог.
– Да.
Между креслами Арины и психолога сбоку стоял журнальный столик на колесиках, на нем располагались лампа и часы. Арина мельком взглянула на них в надежде, что психолог не заметит. «Зачем я вообще сюда пришла?» – думала она.
– Давайте начнем еще раз. А то мы забежали немного вперед. Меня зовут Инна Васильевна, я психолог психоаналитического направления. Вы знаете, что это такое? Вы когда-нибудь до этого были у психолога?
– Нет, – ответила Арина.
– Почему вы выбрали именно меня? – спросила Инна Васильевна.
– Мне вас порекомендовала знакомая, она раньше была вашей клиенткой.
– Тогда я вам расскажу, как будут проходить наши встречи. Психотерапия – это особенный вид беседы, в ходе которой я не буду давать вам советы. Это совсем не похоже на наставничество, и я не собираюсь учить вас жить или заставлять принимать решения. Наоборот, во время терапии желательно – ну, насколько это возможно! – не принимать важных решений: не разводиться, например. Впрочем, это все очень индивидуально.
– Я не планирую разводиться, – ответила Арина.
– Это хорошо, – улыбнулась Инна Васильевна и продолжила: – Мы с вами сейчас заключаем устный договор, который предполагает психологическую помощь с моей стороны, полную безопасность для вас в выражении чувств в этом кабинете и конфиденциальность того, что вы скажете. Вы, в свою очередь, обязуетесь приходить, вовремя оплачивать консультации и самое главное – рассказывать то, что приходит вам в голову, стараясь не замалчивать того, о чем вам неприятно говорить или вспоминать. Иначе я не смогу хорошо выполнить свою работу и помочь вам. Справитесь?
– Хорошо. Но я не очень понимаю, чем мне это поможет, – ответила Арина. – Если я вам все расскажу о себе, я снова смогу спать?
– Трудно решить проблему, как следует в ней не разобравшись. Наше тело и психика напрямую связаны. И пока мы не разберемся в вашей жизни, то не поймем и причины вашей бессонницы, – ответила Инна Васильевна.
– Понимаю, – сказала Арина.
– Как вы себя чувствуете? Вам комфортно разговаривать со мной? – спросила Инна Васильевна.
– Вполне, – ответила Арина и спросила: – А сколько вам лет?
– Я не скрываю своего возраста. Но сначала мне бы хотелось узнать: какие мысли и чувства стоят за вашим вопросом? –
– Когда мне вас описывали, я была уверена, что вы взрослая женщина лет сорока, а сейчас мне кажется, что мы с вами почти одного возраста.
– То есть в нашем с вами возрасте рано быть компетентным специалистом? Вы так себя чувствуете на работе? – спросила Инна Васильевна.
– Я там самая молодая, но на привилегированном месте, поэтому мне не могут сказать прямо, если я где-то неправа, – ответила Арина.
– Поэтому вы себя неуверенно чувствуете из-за нового проекта? – спросила Инна Васильевна.
– Да, наверное. Отчасти, – ответила Арина.
– Вы часто допускаете ошибки на работе? – продолжила психолог.
– Нет, я все неоднократно перепроверяю. Нет, такого со мной не может случиться, – ответила Арина.
– Иногда бывает, что беспокойства много, но тревожиться о чем-то по-настоящему важном очень страшно, поэтому мы переносим свою тревогу на знакомый объект. Что вы об этом думаете?
– Я боюсь, что бесплодна, – сказала Арина, и у нее по лицу покатились слезы.
До конца часовой консультации оставалось семь минут. Арина видела, как Инна Васильевна тоже бросила быстрый взгляд на часы.
– Почему вы так думаете? – спросила Инна Васильевна и подала Арине салфетки в яркой полосатой коробке.
«Она фокусница, что ли? – подумала Арина. – Где она прятала эту коробку с салфетками?» Арина была уверена, что не видела их в кабинете до этого момента, да и спрятать их было негде. Диван, два кресла, на которых они сидели, цветок на полу и журнальный столик с часами и настольной лампой для уюта – ничего лишнего. Ей определенно нравился интерьер этого кабинета. Девушка очень увлеклась этими мыслями, осматривая кабинет уже без стеснения, и совсем забыла, что психолог задала ей вопрос. Инна Васильевна смотрела на нее сочувствующим взглядом и ждала. Арина бросила попытку разгадать тайну коробки с салфетками и начала говорить:
– Мы с мужем уже больше года женаты и не предохраняемся. Решили, что как будет, так и хорошо. Но ничего не происходит. Я несколько раз была у гинеколога, сдала все анализы, проверила гормоны – со мной все прекрасно. Гинеколог советует продолжать пробовать и не переживать пока. А я так не могу. Начала читать форумы, мне кажется, что нужно сделать диагностическую операцию. Но это общий наркоз, после которого полгода нельзя беременеть. А у меня никогда в жизни не было операций. Я даже никогда ничего себе не ломала!
– Постойте. У вас не было операций? Хорошо. А какие-то другие факторы, затрудняющие беременность, у вас есть в анамнезе?
– Нет, наверное, – ответила Арина. – А какие это могут быть факторы?
– Аборты или наследственные болезни женской сферы, – ответила Инна Васильевна.
– Нет. И у меня никогда не было абортов – я всегда предохранялась, – ответила Арина строго.
– Значит, можно предположить, что у вашего бесплодия скорее психологические причины, нежели физиологические? – спросила Инна Васильевна.