Испытание для мажора
Шрифт:
Я специально не спала, ждала, что Вовка передумает, вернется, но его все не было. Подумать только, фактически весь выходной день потратила на Диму вместо того, чтобы заниматься своими делами. Так теперь еще парник восстанавливать и что-то решать с цветами.
– Надеюсь, Дима, завтра тебя уже здесь не будет, – высказалась я, глядя в потолок.
Долго не могла уснуть, поганые мысли так и лезли в голову. А что, если Дима не уйдет утром? Упрется бараном и все. А Вовка, поганец, встанет на его защиту. И как мне быть в таком случае?
От нечего делать залезла в
Нажала на первую статью и сразу на глаза попалось: «Хочешь выгнать из дома кота, заведи собаку». Двусмысленное название натолкнуло на мысль обратиться за помощью к Егору, но быстро отмела идею. Нет уж, потом от Гоши фиг избавлюсь. Замкнутый круг!
Я бегло пробежалась глазами по статье, почитала комментарии и истории людей. С горестью поняла, что моя ситуация не подходит ни под одно из описаний. Там мужья: бывшие, нынешние, будущие и пр. А у меня что? Непонятно кто и непонятно откуда. И не понятно, зачем.
А еще спустя некоторое время и вовсе поняла, что занимаю какой-то фигней вместо того, чтобы спать. Плюнула на все и отложила проблемы на утро.
Стоило только расслабиться, как почти мгновенно отдала себя в объятия Морфея.
***
Проснулась от громкого стука в окно. Спросонья не сразу поняла, в чем дело. Проморгалась и прислушалась.
– Ка-а-а-а-ть! Открой!
Вовка! Так и знала, что не на долго хватит его выдержки спать в сарае. Встала и выглянула в окно, брат сразу все понял, убежал к двери. Впустила его в дом и уже собиралась поглумиться, но он перебил мысль:
– Там Димычу плохо, а я не знаю, что делать, – говорил, едва не плача.
Вовка смотрел на меня с мольбой и весь мой запал сразу сдулся шариком. Да ну за что мне все это? Зачем оставила его, доходягу этого. Теперь лечи его, Катя!
В сарай я заходила с опаской. Почему-то думалось, что мужлан мог обдурить
доверчивого подростка, просто чтобы меня вытащить из дома. Но, едва я вошла, то все подозрения мигом растворились сладкой ватой в воде.
Дима лежал на спальнике и метался на нем беспокойным ужом. Даже когда я включила свет, мужчина не проснулся, только простонал что-то невнятное. Подошла к нему поближе и присела рядом на корточки. Весь вспотел, губы обсохли и потрескались. Прикасаясь ко лбу, уже знала, что у мужчины жар.
– Горит, – подтвердила для себя, чтобы окончательно проснуться.
– Что нам делать? – Вовка переступал с ноги на ногу, явно нервничал.
– Посиди с ним, я сейчас вернусь.
Набрала воды в тазик, взяла чистое полотенце и развела парацетамол в порошке. И заодно отыскала гепариновую мазь. Пока несла таз, осознала, что трясутся руки от страха. Я волновалась не меньше Вовки, но старалась держать страх глубоко в себе.
Надо продержаться до утра, а потом вызову Степаныча и, если понадобиться, пусть отвезет доходягу в городскую больницу. От греха и меня подальше.
– Все, иди в дом, я здесь сама справлюсь.
– Но… – начал брат, но не договорил и облегченно выдохнул, – так может, в дом его тоже?
– Нет, – я была категорична. –
Вова не стал спорить, ушел без возражений, а я принялась за работу. И если обтереть доходягу было легко, то влить в него парацетамол оказалось испытанием.
Как ни пыталась заставить выпить – выплевывал, будто специально. В какой-то момент разозлилась и гаркнула:
– Сейчас к Люде отведу и уложу в ее постель! А ну пей, живо!
Уж не знаю, понял ли бредящий Дима угрозы, или испугался моего крика. Но спокойно выпил баламутную жижу, и я опустила его голову на спальник.
Пока в очередной раз обтирала его тело, он снова что-то бормотал в бреду, я даже не прислушивалась. А когда бросила полотенце в таз и собралась уходить менять воду, меня вдруг схватили за запястье и силком вернули на место.
– Офигеть. Больной, а силы, как у слона! – возмутилась, глядя на плотно сжатые губы Димы.
Надо бы еще стакан воды ему принести попить. А он схватил меня мертвой хваткой и не отпускал. Невозможно разжаться пальцы!
– Дима, отпусти меня, – попросила, а он вдруг выкрикнул:
– Кто вам приказал?
– Приплыли…
Отпускать меня, по-видимому, никто не собирался.
Облизнулся резко и, собрав языком остатки парацетамола, скривил морду. Снова выкрикнул в сердцах:
– Опоила меня, зараза…
Нет, ну ты посмотри на него! Вот и делай людям добро.
– Я тебе жаропонижающее дала, кретин!
Пришлось постараться, но я отодрала от себя его пальцы и спешно встала. Не успела выскочить из сарая, меня остановил болезненный стон:
– Не уходи…
Пришлось обернуться и пообещать:
– Воду поменяю и вернусь.
Температура спадала медленно несмотря на то, что обтирала его уже водой, разведенной со спиртом. Да и Дима продолжал говорить странные предложения, но стало понятно, что в бреду он вспоминал то, что с ним приключилось.
По крупицам собрала информацию и, если верить мужчине, то его сначала опоила некая девица в клубе. Потом под предлогом жаркой ночи увела в туалет, пристегнула наручниками, а очнулся он уже когда его избивали двое отморозков. Не густо… но уже хоть что-то. Стало немного жалко доходягу, ведь просто так опаивать и не похищать человека никто в здравом уме не станет.
– Так во что ты вляпался? – спросила, не рассчитывая на ответ. – И во что теперь вляпалась я?
Не хотелось думать, поэтому просто стала снова и снова протирать мужчину в надежде, что ему скоро станет легче.
Под утро я уже клевала носом от усталости, но все же дала Диме еще парацетамола. В какой-то момент просто прилегла, чтобы отдохнуть. Расслабилась и, внезапно, уснула.
***
Он уже давно не спал и чувствовал, как отвратно ломит все тело. Даже что-то тяжелое давило на грудь, мешая нормальному дыханию. Однако головная боль притупилась и настало частичное облегчение, поэтому остальное ему сейчас казалось ерундой, не стоящей внимания. По крайней мере, мужчина не испытывал адских мук от тошноты и желания удариться головой об стену. Просто чтобы унять ту дикую боль.