Испытание киллера (Часть 2)
Шрифт:
ГЛАВА 8
Информация о транспортировке "дури" и конкретном исполнителе акции, так называемом "курьере", в досье ПРОФСОЮЗА не было. Для ее получения нам было необходимо потрудиться самим, используя подручные средства и силы...
Вася Футбол занимал в Кировской бригаде довольно важное место. Именно поэтому нам понравился его "Понтиак", который беспризорно стоял под забором дома на отшибе, что в самом конце улицы Трубной в Халтуринском районе. Наша городская братва бросает свои машины без присмотра в любой точке города, зная, что никто не смеет посягнуть на собственность бандита. Каждую бандитскую машину у нас знают в "лицо".
Итак, "Понтиак"
В шашлычной на углу восьмого микрорайона было довольно людно: на большой площадке сидели человек пятнадцать мамедов, группками по три-четыре лица за столиком, и мирно пили чай.
Медленно проехав мимо чайханы, мы "нарисовались" - примерно треть чаепитников повернули в нашу сторону головы и кратко прокомментировали появление бандитской тачки. Одновременно я засек за третьим столиком от выхода с террасы хозяина заведения и толкнул Стаса:
– Давай, Стасик, делай!
Стас выбрался из машины, подошел к оградке террасы и подозвал мальчишку-полового, шнырявшего между столиками с подносом.
– Пригласи Байрама, - вальяжно распорядился Стас, упаковывая в нагрудный карман полового десять тысяч.– Скажи - от Протаса людишки, хотят сообщить кое-что срочное...
Байрам неспешной походкой приблизился к "Понтиаку", пытливо рассматривая Стаса и пытаясь разглядеть, кто же там сидит в машине. Насчет первого у него все получилось как надо - мы специально показывали "стандартного" Стаса, чтобы у посетителей чайханы не возникло никаких сомнений в принадлежности "визитеров" к братве. А нас рассмотреть было проблематично, на всех тачках бандитов тонированные стекла - тоже своеобразная мода.
– Салам алейкум, Байрам, муэлим!– проникновенно воскликнул Стас, раскрывая объятия Байраму. Это я его научил - две фразы на азербайджанском плюс ритуальные объятия - так принято у мамедов.
Байрам, так и не распознав в Стасе кого-то знакомого, тем не менее ответно растопырил руки, и они очень трогательно обнялись - я чуть не прослезился.
– Нэ вар нэ ех?– поинтересовался Стас, похлопывая дяденьку Байрама по спине и прочувствованно улыбаясь белозубым оскалом.
– Яваш-яваш, - вежливо ответил Байрам и тут же поинтересовался: Нэ истэрсэн?
Вот тут познания Стаса в азербайджанском резко прерывались: он продолжал по инерции улыбаться и хлопать глазами, собираясь что-то сказать.
– Ай балам!– нетерпеливо воскликнул Байрам.– Скажи, чего хочешь, э?
– Присядем, дяденька, - предложил Стас, вспомнив сценарий, распахнул гостеприимно заднюю дверь "Понтиака" и вежливо склонился в поклоне.
Недовольно кряхтя, Байрам согнулся и полез в дверь - отказывать в таких мелочах при общении с братвой у нас, азербайджанцев (гы-гы!), не принято. Байрамова голова скрылась в салоне, мы с Коржиком в два смычка втащили аксакала в машину и, захлопнув дверь, одновременно наставили на него стволы.
– Тихо, ага, - вежливо предупредил Стас, усаживаясь на переднее место.
– Мы тебя в одно местечко свезем - потолкуем. Не вредничай - и останешься жив.
– Не стыдно?– укоризненно пробормотал Байрам, рассматривая наши с Коржиком лица, обтянутые черными чулками.– Прячете лица, сынки... Женский штаны на голова надел, э! Кто такой вообще?
– Поехали, - бросил Стас Коржику.– Времени в обрез...
За следующим же поворотом к нам присоединился Саша Шрам на "Ниссане". Коротко притормозив, мы со Стасом резво пересадили пленного агу, на голове которого к этому времени уже покоилась вязаная лыжная шапка, сели сами и сделали ручкой Коржику, умчавшемуся вдаль на бандитской тачке - отгонять на место...
Эта ампула с пентоналом была последней. Поэтому я очень осторожничал, отпиливая головку и наполняя шприц, одно неверное движение - и привет всей задумке!
Допрос Байрама был очень коротким. Как только начал действовать препарат, мы моментально выпытали все, что нужно, и препроводили Байрама в невменяемом виде в Верхний Яшкуль на патрульной машине мнительного Валеры Базырова. Там пленнику предстояло прожить с шапкой на голове три дня - ровно столько времени мы отводили на претворение в жизнь второй части "Троянского коня". В субботу утром - часиков в девять - из Москвы прибывает 319-й скорый Москва-Новотопчинск. Именно на нем будет курьер Гусейна с партией "чернухи" для Протаса. Партия приличная - 70 кило. Прячут ее в бункере с углем, "крыша" московский обрусевший мамед, бригадир проводников. А курьер... курьер, спешу вас обрадовать, - один из младших братьев Гусейна - Сеид-Ага. Оказывается, братья-главари, несмотря на почтенный возраст, до сих пор не чураются коллективного труда на благо общины.
– Ой-е-ей!– испугался впечатлительный Стас, услышав имя курьера. А не слишком ли круто? Тут ведь потом такое начнется! Выгребаться будем до скончания века!
– А недолго осталось, - успокоил я его.– Всего-то два года - потом двадцать первый грянет... Так что, Стасик, не дрейфь - прорвемся...
Вечером этого же дня мы со Стасом посетили Толстого. Помните бывшего приближенного Протаса, которого последний страшно обидел? Вот-вот... Толстый, оказывается, очень недурственно обходился без бригады - дела у него обстояли прекрасно. Он не так давно переехал в новую четырехкомнатную квартиру, благополучно пристроив свою "хрущобу"; заимел новенькую "Мазду" и не имел оснований жаловаться на жизнь.
– Знаете, у меня все есть, ребятки, - мудро заявил Толстый, выслушав нас со Стасом.– Так что... А если я сделаю то, о чем вы просите, я многим рискую... Впрочем, я рискую многим, даже если не сделаю то, о чем вы просите. Впрочем... Я помогу вам. Чтобы досадить этому жадному придурку, я готов... Однако как бы вам не пролететь с такими масштабами!
Мы ударили по рукам и вручили бывшему группировщику десять "лимонов" на командировочные расходы. Улететь в столицу он обещал сегодня же, ночным рейсом Новотопчинск-Москва. Дело в том, что младший братишка Протаса, студент Новотопчинского университета (юрфак), в данный момент находился в Москве на трехмесячных курсах подготовки для поездки с группой перспективных студентов в какой-то американский университет. Толстый, пребывавший со Снеговым-младшим в приятельских отношениях, должен был встретиться с ним вроде бы ненароком, повести в кабак и, ужравшись вдрызг, поведать о деталях доставки "дури" для Кировской бригады. На следующий день он должен был встретиться с братом Протаса и горячо попросить его, чтобы тот молчал о вчерашних пьяных базарах - а то Толстому головы не сносить!