Испытание киллера (Часть 2)
Шрифт:
Забавно было наблюдать падение незыблемого принципа "мафия бессмертна" и сознавать, что именно ты являешься ключом к запуску всей этой неописуемой катавасии.
Свои заморочки с кировской братвой, братвой центральной и азербайджанской общиной я, воодушевленный всеобщим подъемом разоблачительно-деструктивного процесса, ничтоже сумняшеся пытался решить при помощи праоохранительных органов; казалось мне, что сейчас все возможно: стоит только крикнуть "фас", и мои новоявленные покровители моментально повяжут всех подряд и депортируют за границу области поголовно всю азербайджанскую общину. Я настолько
Сухов с огромным интересом пролистал объемную папку, запер ее в сейф и проникновенно сказал:
– Спасибо, Эммануил! Спасибо... Вот подарок! Это же какие великолепные оперативные данные! Да-а-а-а...
на вопрос, когда же прокуратура начнет раскручивать эти данные, Андрей Иванович подозрительно легкомысленно ответил:
– Ну, как-нибудь займемся - вот представится удобный случай...
– То есть как это "как-нибудь"?!– насторожился я.– Это надо раскручивать немедленно! Не видите перспектив? Ведь можно одним махом покончить со всем криминалитетом города!
Сухов заметно поскучнел:
– Это ведь непроверенные оперативные данные, юноша... Таких папок в подвалах прокуратуры - тонны. Преступника надо поймать за руку, с поличным. Да доказать, что он виноват, и довести дело до суда. Кто сейчас этим будет заниматься?
– И что же - совсем ничего нельзя сделать?– горько вопросил я.– В городе работает целый полк следователей, а... а криминальные общины спокойно сидят и ждут, когда все это закончится? Чтобы взяться потом за прежние дела с новой силой? Вот это вы устроили тут...
– Да ничего мы не устраивали!– недовольно поморщился Сухов.– Это обычный порядок вещей в нашем обществе - пора бы уже привыкнуть... Ну хочешь, пойди к этим ребятишкам и попроси: "Братва! Постреляйте друг в друга!" - Сухов тонко улыбнулся и блудливо подмигнул мне - я аж передернулся от негодования!
– Покровители их повязаны, отмазывать некому. Только это из области фантастики: бандитских войн в нашей губернии уже давненько не было.
– Отдайте досье, - тихо сказал я, протягивая руку.– Оно вам не пригодится.
– Не понял!– удивился Сухов.
– У вас тут есть кнопка экстренного вызова охраны?– деловито осведомился я, решив переменить тактику.– На случай внезапного нападения?
– Нет, нету, - озабоченно сказал Сухов и два раза нервно хлопнул ресницами.– А что - у тебя есть данные о готовящемся нападении? Кто?
– Я, - скромно сообщил я, вставая и медленно обходя стол.– И прямо сейчас.
– Я... Ты это мне брось!– нервно воскликнул Сухов, вжимаясь в кресло.– Ты мне брось! Я тебя из такого дерьма вытащил! А ты?
– А я сейчас буду вас бить, - пообещал я, приближаясь к креслу прокурора.– Вы мной попользовались, а теперь не желаете до конца заниматься моими проблемами... Что ж - я сам займусь этим делом... Отдайте папку!
– Да на, на - забери!– досадливо пробормотал Сухов, отпирая сейф и опасливо косясь на мои руки. Он швырнул папку на стол - я взял ее и отправился к двери.
– Ни хрена у тебя из этого не выйдет!– бросил мне в спину Сухов. Тоже мне - Пинкертон новоделанный... Тьфу!
– А это мы посмотрим, - молвил я, открывая дверь.– Вы не переживайте - я вам звякну, если что...
Итак, всеведущий Сухов сказал, что надо попросить братву перестрелять друг друга.
В течение оставшейся части рабочего времени мы со Стасом и Оксаной изучали досье и занимались анализом таких понятий, как предрасположенность к межгрупповым и межличностным конфликтам между членами замкнутых структур криминального характера. В 19.00 к нам подключились Слава и Серега Айдашин. К исходу суток результатом нашего коллективного труда стал тщательно разработанный план, который мы несколько тенденциозно обозвали "Троянский конь".
Объектом нашего внимания стали отношения между бандитской бригадой Октябрьского района и бригадой вокзальной.
Бригада Октябрьского района была самой многочисленной: она насчитывала около семидесяти "быков" и контролировала два рынка, барахолку, пять гостиниц и более десятка солидных кабаков, в том числе и "Тюльпан". Руководил бригадой некто Анджей Стадницкий, этнический поляк по кличке Гога: юморной мужичара лет тридцати пяти, слывший философом и вообще натурой впечатлительной, склонной к излишней сентиментальности. Замечателен этот Гога был тем, что в свите его присутствовали исключительно товарищи с нетипичной антропометрией и разного рода психическими отклонениями.
– Моя кунсткамера!– ласково говаривал, бывало, бригадир Октябрьского, поглаживая по шишковатому квадратному черепу чудовищно мощного коротышку по кличке Ухо.
У всех на памяти был случай, когда один из заезжих "смежников" в пылу шумного застолья зло посмеялся под пьяную руку над ущербностью Уха. "Смежника" более никто не имел счастья лицезреть, а спустя три месяца после его внезапного исчезновения кто-то из братвы под большим секретом сообщил, что, оказывается, злобный смехун отчего-то заделался постоянным пациентом Моздокской проктологической больницы... Этот несчастный олигофрен Ухо уже на первом этапе разработки "Троянского коня" органично вписался в стройную систему наших козней.
Вокзальная бригада была почти вдвое меньше и контролировала вокзал и прилегающую к нему территорию. Командовал бригадой Вадик Нигматулин по кличке Татарин. Вокзал располагался в самом сердце землицы Октябрьской и раньше входил в состав Октябрьского района: это Феликс, взяв бразды правления Центральной группировки, выделил его в самостоятельную "административную" единицу. Этот факт больно ранил самолюбие октябрьского предводителя Гоги и не давал ему покоя со дня убытия Феликса в царство теней. Внешне это никак не проявлялось, но дотошные аналитики ПРОФСОЮЗА зафиксировали несколько фактов, свидетельствующих, что между двумя бригадами отнюдь не все обстоит столь благополучно.