Испытание любовью
Шрифт:
На третий вечер Габриэль решился. Допив давно остывший кофе, он снял трубку и набрал домашний номер Грейс.
После третьего звонка она заставила себя сползти с кровати, добрести на деревянных ногах до тумбочки и взять трубку. Взгляд упал на часы — половина двенадцатого. Кто бы это мог быть?
— Алло?
— Я знаю, что уже поздно, Грейс. Извините, если разбудил.
— Габриэль? Что-нибудь случилось? Как ваши дела? Как Стефани?
— Я хотел извиниться перед вами…
— Вам не за что извиняться. — Она сама удивилась прозвучавшей в ее голосе
— Нет. Ее тетя отказалась принять Стефани в свою семью, так что теперь в моем распоряжении не более двух недель.
— Как девочка?
— К сожалению, не очень хорошо. Я пытаюсь ее поддержать, но не все в моих силах. К тому же эта неопределенность… Но я позвонил не поэтому. Хотел сказать, что сожалею о случившемся. Боюсь, несчастье заставило меня забыть о приличиях. Как вы?
У него горе, а он спрашивает, как дела у нее!
— У меня все в порядке. Немного простудилась, так что лежу в постели и на работу не хожу. Сегодня уже легче. Габриэль, я хочу сказать…
— Надеюсь, вы не голодаете? У вас есть продукты? Может быть, нужны какие-то лекарства?
Она нахмурилась.
— Я в полном порядке. Дело в том…
— Грейс, мне бы хотелось повидаться с вами до возвращения в Европу. Могу я пригласить вас на ланч? Разумеется, не завтра, а когда вы поправитесь.
— Так вы все же возвращаетесь? — с замиранием сердца спросила она и пошарила в кармане халата.
Черт, где же этот платок?!
— Придется, — со вздохом сказал он. — Я не могу больше оставаться здесь. Надо решить кое-какие вопросы и получить новую визу. Надеюсь, смогу вернуться через пару месяцев.
— А Стефани? Что будет с ней?
Габриэль не ответил. Грейс представила, как он сидит в пустой комнате, в доме, где совсем недавно кипела жизнь и где теперь воцарились отчаяние и безнадежность. Он был совсем один, один против безысходности. Как бы ей хотелось оказаться сейчас рядом с ним, обнять, утешить, дать ему то, что может дать только женщина! Но зачем обманывать себя? Ему не нужны ее утешения. Ему не нужна она сама. Габриэль обратил на нее внимание только потому, что увидел возможность облегчить решение своих проблем и получить вид на жительство. С другой стороны, разве этого мало? Грейс набрала в легкие побольше воздуху.
— Подождите, Габриэль. Вам вовсе не нужно уезжать. В этом не будет необходимости, если я соглашусь выйти за вас замуж.
Она услышала, как он осторожно перевел дыхание.
— Что именно вы хотите мне сказать, Грейс?
— Я хочу сказать, что принимаю ваше предложение, если, конечно, оно еще остается в силе. Вы не забыли, Габриэль? Я готова стать вашей женой, если это поможет.
— Вы даже не представляете, что сделали для меня. Для меня и Стефани. Я очень благодарен вам.
— Не стоит об этом.
Грейс грустно улыбнулась. Вот и сделала то, что надо. Этим можно и утешаться, раз нет другого повода.
— Я только хочу, чтобы вы поняли кое-что, Габриэль. Мне уже тридцать шесть лет.
Признание вырвалось неожиданно для нее самой. Зачем она это сказала? Может быть, чтобы отпугнуть Габриэля?
Он рассмеялся так непринужденно, что Грейс тоже невольно улыбнулась.
— А мне тридцать два. И что из того? Возраст — это просто число.
Конечно, он был прав. Конечно, дело не в количестве прожитых лет. В конце концов им ведь не вечно жить друг с другом. Несколько месяцев, не более.
Она еще крепче сжала телефонную трубку и едва слышно прошептала:
— Я просто хотела, чтобы вы знали.
Держа в руке помявшийся букетик, Грейс смотрела из окна машины на знакомые улицы города. Цветы успели немного подзавять, но их мягкий, ненавязчивый аромат, соединявшийся с более тяжелым, слегка отдающим табаком запахом одеколона, усиливал ощущение нереальности от всего случившегося. Вроде бы все было, как обычно: мимо проносились автомобили, по тротуарам шли пешеходы, открывались и закрывались двери магазинов, люди спешили на ланч. Грейс думала, что тоже могла бы быть среди них, если бы… Если бы не взяла выходной, чтобы выйти замуж.
Она посмотрела на тонкое колечко, украшавшее теперь безымянный палец левой руки, и вздохнула. В ее жизни произошло нечто такое, что подвело черту под прошлым, нечто такое, после чего она уже никогда не станет прежней. Нечто необратимое.
Хотя, с другой стороны, ничего особенного и не произошло. Свадьба не была настоящей. Они всего лишь заключили контракт. Временное соглашение. Обоюдовыгодный договор, дающий Габриэлю возможность остаться в Америке со своей ненаглядной Стефани. Что скажут ее родители и сестра, когда узнают, что брак был только фикцией, об этом Грейс не хотела и думать.
— Вам холодно? — заботливо спросил Габриэль, когда она поёжилась.
— Нет. — Грейс с улыбкой покачала головой.
Он заглянул в ее ясные голубые глаза и нежно погладил по руке. Эта женщина сделала для него так много!
Церемония бракосочетания заняла всего несколько минут. Не было ни гостей, ни традиционного обеда с разрезанием торта, ни других мелочей, кажущихся порой излишними, но создающими незабываемую, восхитительную атмосферу праздника. Тем не менее, Габриэль испытал гордость, когда услышал, как стоящая рядом Грейс повторяет слова брачной клятвы. В бледно-голубом костюме, с убранными назад роскошными, отливающими медью волосами и минимумом косметики, она была не просто прекрасна, но изысканно прекрасна.
Сейчас перед ним стояла вторая, не менее трудная и важная задача: познакомить Стефани и Грейс. Он понимал, что должен действовать особенно осторожно и не вызвать у девочки ни малейшего беспокойства, страха или ревности.
После похорон Рэя и Кристы прошло еще слишком мало времени, и, конечно, рана в душе Стефани даже не начала затягиваться. Психотерапевт и школьные учителя советовали одно: дать ребенку время, не навязывать внимания и заботы, не ожидать слишком многого и набраться терпения.