Испытание любви
Шрифт:
Сет некоторое время молчал, прикидывая, с какой стороны лучше зайти, чтобы не выглядеть жалко, но так ничего и не придумал. Оставалось говорить напрямик.
– Мне нужна работа. Я хочу научиться… вести дела. Надеюсь, для меня найдется подходящая должность. – Ему было невыносимо гадко оттого, что приходится просить подобрать себе место не где-то, а в компании собственного отца. Но ведь он сам был виноват, что много лет не проявлял к ней интереса.
Грант ответил не сразу. Он откинулся в кресле и уставился на Сета пытливым взглядом:
– Какую именно работу ты имеешь в виду?
Сет был бы рад ответить «начнем с вице-президента», но понимал, что шутку не оценят. Он был просителем, а все карты сосредоточились в руках сидящего напротив человека. И только от его доброй воли зависела судьба соискателя.
– Любую, – выдавил Сет, пряча взгляд.
– Тогда приступай завтра. Думаю, обязанности курьера тебе будут по плечу.
Сет похолодел. Курьера? Конечно, он не ждал, что его примут с распростертыми объятиями на должность старшего менеджера, потому что не разбирался в специфике профессии… но курьер? Отчего же тогда не швейцаром, черт подери?!
– Полагаю, будь место уборщика вакантным, вы бы предложили мне чистить унитазы?
– Нет. Для того чтобы чистить унитазы и мыть окна, нужен опыт. Мне не нужны халтурщики. – Грант смотрел холодно, не мигая. – Если тебя действительно интересует работа, ты будешь рад взяться за любую. Начинать надо с нуля, Сет. И если ты не справишься, я тебя уволю. Никаких опозданий, отлучек и халатного отношения, ясно? Я ведь знаю, каков ты в деле, приятель. Если чувствуешь, что не сможешь себя переломить, лучше и не появляйся. В нашей компании время – деньги, и все это знают. Я не собираюсь тратить это время на то, чтобы тебя перевоспитывать.
– Я все понял. – Сет мысленно уже рвал Гранта на клочки, но ничего не мог поделать. Просить об услуге было унизительно, а терпеть издевки – учитывая их соответствие истине – унизительно вдвойне. – Спасибо. – Он поставил чашку на столик и поднялся.
– Погоди, – остановил Грант Сета, когда тот уже направился к двери.
Сет обернулся:
– Да?
– Зачем тебе все это понадобилось?
Сет криво усмехнулся, во рту стало горько.
– Я увидел себя в зеркале.
Глава 16
Бейли с трудом отпихнула кусок пластика, закрывавший вход в палатку, и выбралась на серый утренний свет. Стоя на четвереньках, она оглядела белизну вокруг и сквозь зубы выругалась.
– Что такое? – спросил из-за спины Камерон.
– Стало еще больше снега. Возле деревьев даже намело сугробы. – Бейли вгляделась в даль и застонала: – Самолет занесло снегом! Не целиком, но изрядно.
Часть правого крыла почти целиком была под снежной шапкой, сквозь дыру в кабине внутрь салона тоже нанесло снега. Теперь заметить самолет с воздуха становилось значительно труднее.
Очертания отвесных скал казались размытыми, местами клубился туман. Видимость была отвратительной – самое время для спасательной операции! Лучше бы они рухнули в каком-нибудь жарком штате, где пришлось бы обливаться потом и ходить в одном белье, чем эта зимняя беспросветность и холодный, пронизывающий ветер.
Бейли постоянно мерзла, голова болела, а мышцы так и не перестало ломить. При этом у нее по-прежнему был жар, и она то тряслась в ознобе, то покрывалась липким потом.
Провалиться в сон Бейли смогла только на рассвете, и теперь солнце стояло достаточно высоко. Ей хотелось в туалет, равно как и Джастису, и надо было найти место, чтобы справить естественную нужду, не отморозив зад.
– Я ненадолго, – бросила Бейли пилоту и, шатаясь от слабости, побрела к группе деревьев.
Когда она вернулась, то нашла Камерона прислонившимся к одинокой сосне. Он стоял спиной к ней и, судя по всему, тоже справлял нужду.
Бейли подождала, пока он закончит свои дела. Короткий поход «в туалет», если так можно было обозвать группу деревьев, стоил ей немалых сил, и теперь она едва держалась на ногах. Лихорадка, высотная болезнь и голод совершенно ее вымотали. Сегодня Бейли была не способна на подвиги вроде тех, какие проделала накануне. Хорошо, что ее не ждали никакие неотложные дела. В запасе оставалось немного шоколада. Снег неплохо утолял жажду. Оставалось ждать спасателей и молиться, чтобы они заметили самолет с воздуха.
А вот Джастису явно было лучше. Чего стоило одно то, что он самостоятельно поднялся на ноги и смог облегчиться! Конечно, выглядел пилот хуже, чем накануне, потому что синяк на лбу успел налиться и почернеть, опухоль надвинулась на верхние веки, а кожа казалась почти такой же белой, как бинты на голове, на лице темнели несколько ссадин.
Бейли удивляло, почему в подобных условиях именно с ней приключилась лихорадка. Ведь ее порез был менее опасным, чем рана Джастиса, да и крови она столько не теряла. Все это было чертовски нелогично. Наверное, займись она своим порезом в то время, когда накладывала швы на голову пилота, все было бы иначе. Надо было промыть и свою рану тоже!
– Можешь подходить ближе, я уже закончил, – сказал Камерон.
Он стоял, прислонившись к дереву, и было заметно, что это стоит ему гигантских усилий. Он выглядел как жертва жестоких побоев или какой-нибудь пациент отделения травматологии. При дыхании изо рта Камерона вырывались облачка пара, и он дрожал от холода. Тонкие текстильные мокасины с кожаной подошвой, тонкие брюки и рубашка не могли защитить его от мороза. Правда, Камерон накрыл плечи теплым женским свитером, а еще один обернул вокруг бедер, но этого было недостаточно.
Бейли очень медленно, опасаясь сделать резкое движение и потерять равновесие от слабости, приблизилась к Камерону, положила его руку себе на плечо и ухватила за талию. Пилот старался не опираться на нее всем весом, но все равно на плечи словно водрузили мешок картошки.
– Вернемся в палатку, – сипло сказала Бейли. – Как твоя голова?
– Болит. А твоя?
– Та же история. У тебя в глазах не двоится? Не тошнит?
– Вроде нет… – Камерон с трудом переставлял ноги и опирался для равновесия на каждое деревце, мимо которого они с Бейли проходили. Почувствовав, что он качается, Бейли крепче ухватила его за талию.