Испытание любви
Шрифт:
Пилот принялся исследовать противоположную сторону самолета, находившуюся выше уровнем. Приходилось цепляться пальцами за остовы сидений и выступы, образовавшиеся в помятой обшивке. Он помнил о своей куртке, в кармане которой затесалась пара энергетических батончиков. Однако ничего нового и полезного не нашлось и тут, куртка пропала бесследно, и Камерон выбрался из самолета, чтобы обследовать его снаружи. Он обошел металлический остов по периметру, зашел с хвоста. Позади самолета тянулся след из поломанных деревьев и вспаханной, но уже прикрытой снегом земли. Камерон неторопливо побрел по этому следу, разглядывая каждый крошечный осколок, который попадался на глаза. Его ноги утопали в снегу, холодные, мокрые комья забирались в мокасины и леденили ступни. Камерон старался, как мог, не замечать этого дискомфорта. Он решил, что, в случае если он слишком замерзнет, Бейли снова будет греть его ступни на своей груди.
Обломки были всюду, они разлетелись по всему склону: куски развороченного металла, обрывки провода, обломки пластика, а также многочисленные сломанные ветки. Если куски провода были достаточно длинными, Камерон подбирал их и рассовывал по карманам. Он нашел распорку крыла, а затем покореженную дверь, которая когда-то располагалась со стороны пилота, а потом была выбита стволом ели. При подобном раскладе Камерону чертовски повезло, что он остался жив.
Он добрался до сосны, которая была практически расщеплена надвое и лишилась макушки. Дерево выглядело так, словно в него угодила молния. Это была очень толстая, старая сосна, она явно должна была возвышаться над остальными деревьями, а значит, именно она причинила самолету наибольшие повреждения.
Камерону стало любопытно, куда могла деться половина крыла. Он огляделся, но нигде поблизости не было и намека на столь здоровенный кусок металла. Пилот заметил небольшой холмик слева и взобрался на него, надеясь на лучший обзор. Крыла нигде не было.
Наконец он почувствовал, что сильно замерз, и решил возвращаться. Усталость навалилась как-то разом, словно на плечи возложили тяжелый груз. Видимо, еще не пришло время для длинных прогулок, травмы давали о себе знать.
Камерон огляделся, чтобы составить общее впечатление о месте, в котором они с Бейли оказались волею судеб. Он стоял на небольшом возвышении, чуть левее и позади места падения самолета. Бейли, похоже, все еще не закончила с «омовением», поскольку ее нигде не было видно. Наверное, решила тщательнее смыть следы пота. Камерон ухмыльнулся, представив, как здорово было бы заорать во весь голос и посмотреть на то, как Бейли, взволнованная, полуголая, выскочит из-под навеса, готовая броситься на выручку. Правда, потом малышка устроила бы ему настоящую взбучку, но как бы он повеселился!
Впрочем, у него еще будет возможность увидеть ее обнаженное тело. В более подходящих условиях.
Прежде чем спуститься с холма, Камерон еще раз окинул склон взглядом. Внезапно он заметил крыло, оно лежало на земле примерно в сорока метрах от него, причем по правую сторону от траектории падения самолета.
– Вот это да! – озадаченно протянул пилот. Он искал крыло на левой стороне, потому что и крыло было левым. Видимо, во время падения крыло зацепилось за макушку старой сосны, раскроив ствол почти надвое, подлетело вверх и приземлилось совсем не там, где должно было приземлиться по логике вещей. По сути, крыло унесло туда, где теперь находилась палатка Бейли, и оно валялось поодаль, припорошенное снегом.
Камерон спустился с возвышенности и поковылял к крылу. Силы его быстро таяли, каждый шаг давался с трудом, дыхание стало сбивчивым и сиплым.
Над крылом будто поработала рука волшебника с причудами. Куски металла изогнуло и свило в спирали, словно они были мягкими тряпицами. Заклепки вырвало с корнем, кое-какие срезало начисто, не оставив и воспоминаний. Крыло разломилось на две части, очевидно, взрезанное толстой сосной. Обе эти части оставались присоединенными друг к другу на тонком изломе металла шириной в пару сантиметров. Оставалось удивляться, как два обломка не разделились в самостоятельном от самолета полете. Отовсюду торчали пучки проводов и какие-то пластины, виднелся остов топливного бака. Удивительно, почему он не взорвался в момент повреждения!
Из покореженного бака торчал какой-то предмет, напоминающий сдутый шарик. Камерон наклонился ближе, чтобы разглядеть находку, и внезапно его кинуло в пот. Мозг прошила молния ярости, и несколько секунд перед глазами плыли красно-черные круги.
Причиной аварии была вовсе не механическая поломка. Падение самолета было подстроено.
Глава 20
Когда Бейли выбралась из-под навеса, Камерона поблизости не было. Она тщательно обтерла тело салфетками и снегом и, хотя ужасно замерзла, чувствовала себя довольной. Головная боль немного утихла, хотя и не ушла совсем, поэтому физическая активность больше не сопровождалась тупой болью в висках и затылке. Теперь, когда воспалительный процесс пошел на убыль, а температура спала, рана на руке больше не чесалась и не горела, и Бейли внезапно начала ощущать все остальные порезы и ссадины, прежде незаметные. Тошнота и головокружения все еще преследовали ее, но теперь лишь в случаях, когда она принималась слишком поспешно двигаться. В целом ее состояние стало лучше.
– Камерон? – позвала Бейли, озираясь по сторонам. Ответа не было, и она забеспокоилась. Что, если пилот упал от слабости и не может встать без посторонней помощи? Как тогда его найти, если он не отзывается на оклик?
Взволнованная, Бейли пошла по следам пилота в направлении самолета. Камерона нигде не было видно.
– Эй! Камерон! – крикнула она громче.
– Я здесь.
Голос раздался совсем с другой стороны склона. Бейли обернулась и увидела мужскую фигуру, частично скрытую сосновыми ветвями. Он что-то делал, наклонившись к земле.
– Чем ты там занимаешься?
– Я искал крыло.
Зачем ему сдалось крыло? Его все равно не прикрепить обратно к самолету. А если бы это и было возможно, разбитый самолет все равно не оторвется от земли. Бейли предположила, что это такая маленькая пилотская странность – желание знать, где упокоился каждый обломок дорогого сердцу воздушного судна.
Но ей не понравилось, что Камерон забрел так далеко без ее помощи. Его состояние было слишком слабым для длительных прогулок. Да еще эта тонкая одежда, не слишком защищающая от порывов ветра. Наверняка в мокасины пилоту набился снег и ступни ужасно замерзли. Ни за что она не станет снова отогревать их на своей груди!
Бейли направилась к Камерону. Она собиралась подставить ему плечо, чтобы облегчить путь обратно, а заодно и хорошенько отругать за непредусмотрительность.
Путь дался ей нелегко, она то и дело спотыкалась, вязла в снегу, хотя его было не так много, с трудом передвигала ноги. Ей постоянно приходилось хвататься за стволы деревьев, чтобы не упасть. В какой-то момент нога угодила в прикрытую снегом нору, и Бейли провалилась до самого колена.
Она взвизгнула от неожиданности и довольно грубо выругалась.
– Что случилось? – резко спросил Камерон, на тот момент скрывшийся за деревьями.
– Я провалилась ногой в яму, – тяжело дыша, пояснила Бейли, выбираясь на безопасное место ползком.
Встав, она торопливо отряхнула одежду от снега, пока тот не начал таять. И все-таки в ботинках стало влажно и холодно, поэтому Бейли с трудом наклонилась, ухватившись одной рукой за ствол сосны, и залезла пальцами свободной руки себе в обувь, чтобы достать снег.
Камерон вышел из-за деревьев, он держался за них точно так же, как это делала Бейли. Увидев, что она стоит, согнувшись в три погибели, и страдальчески морщится, он обеспокоенно спросил: