Испытание любви
Шрифт:
Это ужасно напугало ее.
Камерон сказал, что дорожит ею. Никогда в жизни Бейли не говорили подобных вещей.
– Но не можем же мы… – начала она растерянно и умолкла. Бейли и сама не знала, какие тут возможны возражения.
– Отчего нет? Мы можем, очень даже можем. Будем действовать постепенно, чтобы ты могла привыкнуть к неизбежности происходящего. Понимаю, что ты тащишь на себе печальный детский опыт, поэтому дам тебе время. Однако ты должна довериться мне. Рано или поздно тебе придется смириться с
Бейли хотела возразить, что и прежде в ее жизни были люди, которые о ней заботились. Например, ее брат, Логан. Джим тоже тепло к ней относился и постарался обеспечить безбедное существование. У нее были и друзья… правда, та дружба осталась в прошлом, а люди круга Уингейтов охладели к ней, как только рак свел Джима в могилу. Но они оказывали ей всяческую поддержку, пока муж был жив. А родители? Разве она могла пожаловаться на равнодушных родителей? Они заботились о своих детях, пусть и не с таким рвением, как о самих себе.
Бейли уже была готова выложить все это Камерону, но не открыла и рта. Разве то, о чем она собиралась рассказать, было настоящей заботой? Можно ли выдать за заботу отсутствие равнодушия? По сути, каждый, о ком сейчас вспомнила Бейли, жил своей жизнью, а она сама занимала в этой жизни лишь весьма небольшое место. Бейли привыкла всегда и во всем полагаться только на себя именно потому, что рядом не было крепкого плеча, о которое можно опереться. Она не открывалась людям точно так же, как они не открывались ей. Еще не успев узнать собеседника ближе, Бейли заранее выставляла вперед щит, пряталась за маской равнодушия.
Только Камерону удалось увидеть ее без этой маски. И изменить обстоятельства было уже невозможно. Она открылась и стала беззащитной, увязая все глубже в отношениях, суть которых ей до сих пор была неясна.
Но разве Камерон не сказал, что дорожит ею?
Бейли посмотрела на него и утонула в бесконечной глубине серых глаз, уже вовсе не холодных, стальных. Горячая волна прошла по ее телу, под веками стало жечь от собирающихся слез.
– О нет! – Она шмыгнула носом, напуганная интенсивностью своих эмоций. – Только не это! Не хватало еще зареветь!
– Не вижу ничего ужасного. – Камерон присел рядом на корточки и обнял Бейли за плечи. – Ты очень сильная но даже сильные люди порой плачут.
Бейли отстранилась, отчаянно шмыгая носом.
– Здесь нельзя плакать! У меня веки покроются льдом.
– Ты можешь вытереть их о мое плечо, – улыбнулся Камерон, вновь прижимая ее к себе.
Бейли зажмурилась. Ей было страшно от глубины той пропасти, в которую она падала.
Глава 28
Чтобы успеть разбить лагерь до заката, они остановились около трех часов дня возле нескольких крепких сосен и принялись сооружать навес. Склон все
Они спустились совсем немного, поэтому кругом все еще лежали снега, да и ледяной ветер гулял по склону, поднимая поземку. Небо было синим, но на горизонте зрела серо-белая туча, предвещавшая снег, поэтому времени на разбивку лагеря было в обрез.
Бейли и Камерон нашли три дерева с толстыми стволами, вокруг которых из-под снега торчали каменные голыши. Более того, одна из сосен тянулась к другой весьма крепкой веткой на уровне головы, и ее расположение облегчало устройство навеса.
Бейли ужасно устала, но высотная болезнь больше не мучила ее, да и рука особо не беспокоила. Похоже, организм понемногу приходил в себя, и это было хорошим знаком. Судя по тому, как много прошагал Камерон, таща за собой поклажу, он тоже чувствовал себя неплохо. Такими темпами они спустятся с уровня снегов довольно быстро. Если, конечно, склон внезапно не оборвется, подумала Бейли, ежась.
Увы, запасы пищи таяли на глазах. Чем быстрее они спустятся, тем больше шансов найти съедобные ягоды и коренья. В противном случае они обречены на голодную смерть.
– Думаю, сначала надо развести костер, – сказала Бейли, предвкушая возможность погреться у огня.
– Нет, сначала кров, потом тепло, – возразил Камерон, разглядывая ветку сосны. – Ветер крепчает, так что навес просто необходим. Мы можем сильно замерзнуть.
Бейли хмуро воззрилась на него:
– А разве костер не согреет?
– Согреет. Но здесь слишком мало дров. Значит, есть смысл развести его ближе к ночи. Я подумал, что костер может послужить сигналом для спасателей. Так что пока займемся палаткой, а когда станет темнеть – зажжем огонь.
Камерон задумчиво смотрел в сторону. Бейли проследила за его взглядом и увидела еще одну гору в отдалении, белую шапку снега вверху, истончающуюся книзу, переплетающуюся с зелеными всполохами, а затем просто зелень вперемежку с каменными уступами. Зелень сулила более теплый воздух и пищу.
– Как думаешь, долго нам спускаться? Пилот пожал плечами:
– Не знаю. Надеюсь, что нет. Это территория заповедника, тут охраняемые леса и круглосуточный мониторинг на случай лесных пожаров. Думаю, разведи мы в лесу огонь, нас могут заметить по дыму.
Выходит, их спасение зависело лишь от того, как быстро удастся добраться до зеленой зоны! Возможно, от теплой постели и сытной еды выживших отделяла лишь парадней. Еще двое-трое суток назад Бейли с ужасом восприняла бы этот срок, но теперь он не казался ей таким уж большим.