Испытание Огня
Шрифт:
— Заходи, — повторил Глун ровно. — Поговорим. — И добавил… почти доброжелательно: — Я не кусаюсь, Даша. По крайней мере, в этот раз точно не укушу.
И вновь холодок по спине, но я вдруг со всей ясностью поняла — это шанс. Пусть призрачный, пусть крошечный, но все-таки шанс договориться о еде для Кузи. И именно поэтому согласилась.
Переступить порог гостиной лорда Глуна оказалось не слишком легко. Во-первых, сны с сомнительным содержанием — во снах я так часто входила в эту гостиную, что сейчас испытывала очень неоднозначные чувства. Ну а во-вторых… Глун, он же убийца.
Да, в родном мире слово «убийство» — обыденность. Стоит только включить телевизор, и все, по колено окажешься в кровище. Но сериалы и новости — это одно, а когда сталкиваешься с таким человеком вживую, когда оказываешься с ним один на один… остаться равнодушной очень трудно.
— Присаживайся, — сказал куратор, указывая на диван.
И я опять подчинилась. Смысл упираться, если уже приняла приглашение войти? К тому же коленки чуть-чуть, но дрожали, так что сесть и вправду хотелось.
Поэтому проследовала к дивану, присела на край и впилась взглядом в темноволосого мужчину. А тот сделал несколько шагов ко мне и замер, сложив руки на груди. Глун выглядел очень спокойным, будто ничего особенного не происходит. И все тем же нейтральным тоном спросил:
— Так что за претензии, Дарья?
Несмотря на прорастающий в душе страх, я вспыхнула от злости. И у него еще хватает совести спрашивать?!
— Вы не хуже меня знаете, — процедила я.
Эмиль фон Глун усмехнулся. Сделал еще два шага вперед, присел на подлокотник стоящего подле дивана кресла и одарил меня задумчивым взглядом. А потом покачал головой и выдал:
— Нет, Даша. Все не так. Я-то действительно знаю, а вот ты, видимо, вообще ничего не понимаешь.
Я вскинула бровь, а куратор продолжил:
— Даш, ну сама подумай. К нам вот-вот прибудет комиссия из Совета. И пусть причина их визита с тобой не связана, повышенного внимания тебе не избежать. Так неужели думаешь, будто они, узнав, с чего все это началось, не поймут, почему на самом деле ты еду из столовой носишь?
— Но остальные же не поняли.
Увы, аргумент не прошел.
— Я понял, — сообщил Глун хмуро. — И другие бы поняли, если бы им было до тебя хоть какое дело. Комиссии дело будет. А маги из Совета, поверь, не глупее меня.
Я шумно вздохнула. И, несмотря на бушующую в сердце злость, не смогла не признать — в словах куратора есть разумное зерно. Вот только проблему это не отменяет.
А Глун продолжил:
— Твир у тебя откормленный, пару недель без еды точно потерпит. А дольше комиссия не задержится.
По губам куратора скользнула легкая улыбка. Именно она придала словам Глуна несколько зловещий оттенок, в то время как интонации были очень спокойными.
И хотя умом я понимала — вот сейчас мне лучше промолчать, все-таки не удержалась:
— Откуда такая уверенность? В смысле, уверенность насчет комиссии?
Глун пожал плечами и не ответил. А я на новый вопрос решилась. Ну раз уж у нас столь «доверительный» разговор завязался.
— Что мне делать, лорд куратор? Я не могу позволить Кузе голодать, понимаете?
Я ждала чего угодно — насмешки, издевки, высокомерно задранного подбородка. Но Глун повел себя совсем иначе — он тяжело вздохнул и бросил взгляд на один из шкафов. Там, за дымчатым стеклом виднелись очертания бутылок и бокалов.
— Ладно, Дарья. Но…
Договорил он лишь после того, как поднялся, подошел к этому шкафу, прошептал какое-то заклинание — без него дверца, как я поняла, не открывалась, и достал оттуда… да-да, бутылку!
— …но хранить строго в пространственном кармане. И больше двух столовых ложек в день твиру не наливать.
После этого заявления Глун одарил меня еще одним странным взглядом и, подумав с секунду, выдвинул один из ящиков. Оттуда, к моему великому удивлению, была извлечена столовая ложка.
Я искренне растерялась, но бутылку с ложкой из рук куратора приняла. Правда, уточнить, что все это означает, не успела, — едва открыла рот, раздался стук в дверь. Уверенный, громкий, настойчивый. И, что самое удивительное, вздрогнула от этого звука не только я.
Эмиль фон Глун круто развернулся, одновременно прикрывая глаза. Сразу после этого с его губ слетело какое-то слово. Сначала я было решила, что ругательство, но потом поняла — нет. Заклинание! То есть он сквозь дверь увидеть пытается, да?
Еще миг, и куратор очень сильно напрягся. А я услышала резкое:
— Прячься, быстро! И чтоб ни звука.
Глун вскинул руку, указывая направление побега. Я же, проследив за жестом, застыла в оцепенении. Дело в том, что согласно моим снам, та дверь, на которую показывал куратор, вела в спальню.
Стук тем временем повторился, а за ним повторился и приказ:
— Ушла. Немедленно!
И столько всего в этом рыке было, что я невольно подскочила и сорвалась с места. В указанную комнату влетела стрелой и даже дверь придержала, чтобы та не хлопнула. Ну а когда оказалась внутри, едва не застонала. Предчувствие не обмануло — действительно спальня.
Еще миг, и по спине побежали мурашки, сердце подпрыгнуло к горлу, а дыхание сбилось. И стало глубоко плевать, чье именно появление заставило вечно невозмутимого аристократа так занервничать. Просто я обратила внимание на интерьер. И на кровать.
Совпадение в сто процентов… Вот честно? Это не смешно. Это жутко! И алое покрывало — не смешней всего.
Там, за дверью, зазвучал мужской голос, который я, возможно, могла опознать. Но сейчас мне было не до глуновского посетителя. Шокированная, я смотрела на то самое покрывало, на которое меня совсем недавно, пусть и во сне, бережно укладывали…