Испытание правдой
Шрифт:
Свет в студии опять погас.
— Тридцать секунд! — скомандовал режиссер.
Джулиа снова игнорировал нас, потягивая воду. Я посмотрела в сторону Джадсона. Я видела, что он наблюдает за мной, отмечая мою нервозность. Он адресовал мне легкую сардоническую усмешку, словно говоря: я тебя сделаю.
— Десять секунд, пять, четыре, три, две…
Вспыхнули прожектора.
— И снова здравствуй, Америка! В правом углу нашей студии Тоби Джадсон, известный радиоведущий из Чикаго и автор книги «Я больше не марширую». В левом углу Ханна Бакэн, школьный учитель
Рита предупреждала, что этот вопрос обязательно прозвучит, так что я точно знала, как на него реагировать.
— Видите ли, Хосе, — сказала я, устанавливая пресловутый визуальный контакт. — Каждый из родителей, кто нас сейчас смотрит, знает, что нет ничего страшнее, чем пропажа твоего ребенка. И пока моя дочь не будет найдена живой и невредимой, моя жизнь будет омрачена трагической неизвестностью. Я должна верить, что она по-прежнему жива и ее здоровью ничего не угрожает.
— Но все-таки, как вы думаете, доктор Маккуин может быть причастен к ее исчезновению?
— Это вопрос к полиции, Хосе.
— Но полиция по-прежнему считает Маккуина главным подозреваемым в деле. Тоби Джадсон, зная о той боли, которую сейчас испытывает Ханна Бакэн в связи с пропажей дочери, вы полагаете, это подходящий момент для публикации вашей книги?
Широкая улыбка Джадсона в сторону Хосе Джулиа.
— Хосе, позвольте мне с самого начала нашего разговора сказать о том, что мое сердце переполнено сочувствием к Ханне Бакэн в связи с ее трагедией, и я каждый день молюсь за счастливое возвращение Элизабет домой. Но я также должен отметить, что у меня никогда не было намерений раскрывать имя миссис Бакэн как женщины, которая помогла мне бежать в Канаду. В книге я вывел ее под псевдонимом…
— Но наверняка вы знали, что кто-нибудь да вычислит прототипа…
— Псевдоним был предназначен для того, чтобы защитить ее личность. Если вы хотите показывать пальцем, Хосе, вам следует начать с Чака Канна, который и раскрыл тайну на своем веб-сайте.
— И все-таки вы были непримиримым радикалом шестидесятых, не так ли?
Еще одна снисходительная улыбка от Джадсона.
— Я бы сказал, самым упертым из твердолобых левых, — ответил он и тут же начал объяснять, что за обстоятельства привели его в Мэн, рассказывать про то, как мой отец направил его ко мне, потом про coup de foudre,младенца в кроватке, на глазах у которого мы занимались любовью (Хосе особенно понравилась эта деталь), и, конечно, как я настояла на том, чтобы отвезти его в Канаду.
— Довольно насыщенная история, Тоби, — сказал Джулиа. — Адюльтер. Радикализм шестидесятых. Пособничество серьезному преступлению. Любовь с первого взгляда. Ночной марш-бросок через границу. Неудивительно, что ваша книга уже стала бестселлером! Ханна Бакэн, что ваш муж думает обо всем этом?
— Понятное дело,
— Настолько расстроен, что ушел от вас после тридцати лет брака.
Я уже была близка к тому, чтобы закусить губу.
— Боюсь, так оно и есть, Хосе.
— И никаких шансов на примирение, поскольку теперь он живет с вашей лучшей подругой? Или, вернее сказать, бывшейлучшей подругой? Никогда не думал, что в Портленде, штат Мэн, бушуют страсти, как в Пейтон-плейс [70] ! Но если серьезно, Ханна, что вы думаете о представленной Джадсоном истории вашего любовного романа?
— В ней полно лжи и искажения фактов. Но самой большой ложью…
Джулиа перебил меня:
70
«Пейтон-плейс» — роман Г. Метэйлис, в течение нескольких лет был бестселлером. Семейная сага, действие которой разворачивается в маленьком «идиллическом» городке Новой Англии. В 1964–1969 гг. лег в основу «мыльной оперы».
— Да ладно, ведь ваш отец действительно направил его к вам?
— Да.
— И вы запали на него, верно?
— Это было временное увлечение…
— Которое увлекло вас обоих в постель, так?
— Ммм… да.
— И в той же комнате находился ваш ребенок?
Боже, все шло не по плану.
— Да, но…
— И вы действительно отвезли его в Канаду?
— Все это так, Хосе. Я никогда и не отрицала ни одного из перечисленных фактов…
— Вы просто отказались попросить прощения за них. В отличие от Тоби, который написал целую книгу, в которой покаялся и провозгласил свой патриотизм и возрождение к христианской вере.
— Я попросила прощения у тех людей, кто мне дорог: моего мужа…
— Что ж, похоже, ваш муж не принял прощения.
— Могу я задать вопрос Ханне? — встрял Джадсон.
— Прошу, — сказал Джулиа.
— А вы попросили прощения у Бога?
— В отличие от вас, я не общаюсь с Богом, — ответила я.
— Возможно, стоит начать, — сказал Джадсон.
— А вам, возможно, стоит покончить с враньем, — услышала я собственный голос.
— Вы только что назвали Тобиаса Джадсона лжецом, — воскликнул Джулиа, в восторге от такого поворота в разговоре.
— Совершенно верно. То, что он написал про поездку в Канаду, — полная ложь.
— Но вы же только что признались, что отвезли его в Канаду, — сказал Джулиа.
— Под давлением. Он угрожал мне, что раскроет наш тайный роман, угрожал, что, если его схватит ФБР, выдаст меня как сообщницу, угрожал…
Джадсон перебил меня:
— Я не стану терпеть, чтобы меня называла лжецом женщина, которая отказалась признать свою вину, свою…
— Признать свою вину? Признать свою вину? — закричала я. — Вся моя жизнь разрушена тобой и твоей подлой низкопробной книжонкой, твоей клеветой, твоей…
— Видите, какой неуправляемой она становится, когда ей бросают вызов, — сказал Джадсон, обращаясь к Джулиа. — И все-таки повторю, что, с христианской точки зрения, покаяние — это путь к искуплению грехов.