Испытание правдой
Шрифт:
— Полгода в Париже. Завидую.
— А я в ужасе. Впервые в жизни поселиться в большом городе — это рискованный шаг для такой провинциалки, как я.
— Слава богу, в твоей жизни закончилась охота на ведьм. Потому что тебе предстоит совершить самый тяжкий грех в понимании американцев: поехать во Францию.
Я рассмеялась. И мы снова погрузились в молчание. Наконец отец сказал:
— Ханна, я знаю, это прозвучит жестоко, но тебе надо быть завтра готовой к худшему…
— Я готова.
На самом деле я была совсем не готова к этому, хотя мысли о смерти Лиззи зловещим призраком преследовали меня все последние месяцы. Да разве
Когда мне стало ясно, что заснуть уже не удастся, я сняла телефонную трубку и позвонила в бостонский отель «Оникс». Дежурный администратор ответил, что есть свободный номер, и да, он предупредит ночного портье, что я приеду около двух часов ночи. Я закинула в сумку кое-какие вещи, заперла дом, села в машину и двинулась на юг.
В машине я настроилась на волну общественного радио Мэна. Как раз закончился информационный выпуск, и заработала ночная радиостанция классической музыки. Мне невольно вспомнилось прошлое лето, когда я с замиранием сердца ловила каждый выпуск новостей, со страхом ожидая услышать собственное имя. С таким же ужасом я покидала свой дом, опасаясь, что он снова пострадает от рук вандалов.
ВЫ ПОБЕЛИЛИ… Я УЕХАЛА.
На следующий день после выхода в эфир шоу Хосе Джулиа я вернулась в Мэн и обнаружила, что граффити, которым по моей просьбе разрисовал дверь Брендан Форман, затерто. Если точнее, входная дверь была полностью перекрашена и сияла идеальной белизной. К двери был прикреплен самоклеющийся листок:
Я же говорил вам, что следующий заказ будет за счет заведения… Брендан.
В тот же день в мою дверь постучали. Когда я открыла, на пороге стоял мистер Эймс, хозяин супермаркета из Фалмута. В руках он держал большую корзину, упакованную в цветной целлофан. Он заискивающе улыбался:
— Миссис Бакэн… мэм… примите этот скромный дар в качестве извинения за мою недавнюю грубость. Я надеюсь, вы не откажете… и я также хочу вам сказать, что мы очень ждем вас в нашем магазине как самого дорогого и уважаемого покупателя.
С этими словами он вручил мне корзину, набитую гастрономическими изысками: здесь были и печенье, и устрицы, баночки с экзотическими соусами и мармеладами. Нервно поклонившись, он направился к своей машине.
И все-таки прошло месяца три, прежде чем я снова зашла в его магазин, но стоило мне переступить порог, как он приветствовал меня так, будто я была вчера… будто ничего и не случилось.
Собственно, именно так почти все горожане решили обыграть мое возвращение в общину. Вежливые приветствия на улице. Милые улыбки в супермаркете. Чего-то еще понемногу. Когда я вернулась на работу, чтобы преподавать в летней школе, мои коллеги ограничились лишь дежурным «Рады снова видеть тебя», хотя двое все-таки отвели меня в сторонку и возмутились тем, как позорно со мной обошлись. А когда начался осенний семестр, и я пришла в свой класс, то не встретила никакого голливудского восторга, никто не завизжал и не запрыгал от радости, что отмщенная учительница снова в школе. Напротив, дети, как ни в чем не бывало, переговаривались друг с другом и на мое появление не отреагировали. Я подошла к столу, открыла свой портфель, выложила бумаги и привлекла их внимание, произнеся (довольно громким голосом, чтобы перекричать несмолкающий гул):
— Что ж, надеюсь, вы хорошо отдохнули летом. Итак, начнем…
Моими
Но каждый раз, когда кто-нибудь нервно здоровался со мной в центре Портленда — или как та женщина, что подошла ко мне в спортзале и прошептала: «Я хочу, чтобы вы знали, что многие вам очень сочувствуют, вы так жестоко пострадали», — это лишь усиливало боль и злость, которые я до сих пор испытывала по отношению к Дэну. Что и говорить, после разоблачения Джадсона и его лжи он мог бы позвонить или прислать письмо со словами…
С какими словами?
Я сожалею, что ушел от тебя… особенно теперь, когда я знаю, что ты говорила правду?
Или:
Я знаю, что уйти от тебя к твоей подруге было предательством?
Что мы могли сказать друг другу?
Я вырулила на федеральную автостраду и постаралась выкинуть Дэна из головы, сделав погромче радио. За последний год я так часто моталась из Портленда в Бостон, что, казалось, знала каждый поворот, каждую трещинку на асфальте, каждый придорожный билборд. К половине второго ночи я добралась до отеля. Ночной портье заселил меня в номер, забрал ключи от машины, сказав, что сам поставит ее в гараж. Поднявшись в комнату, я попыталась заснуть. Не получилось. Я бродила по телевизионным каналам, я читала, я слушала джаз по радио, я старалась занять себя чем-то, только бы не думать о Лиззи. Все напрасно.
Но около семи утра усталость все-таки сломила меня, и на несколько часов я провалилась в сон.
Проснулась я от настойчивого телефонного звонка. «Доброе утро, вы просили разбудить…» Было пол-одиннадцатого утра, и после некоторого сонного замешательства до меня вдруг дошло: сегодня мне предстоит узнать, что Лиззи мертва.
Я быстро приняла душ, оделась и в четверть двенадцатого уже была в машине.
Трафик до Бруклина был ужасный и стоил мне опоздания на десять минут. Правда, Лиари я позвонила, пока стояла в пробке на Коммонвелт-авеню, и предупредила, что задержусь.
Когда я зашла в его кабинет, Дэн уже сидел напротив детектива. Он встал при моем появлении, протянул мне руку. Я коротко пожала ее, заметив, что Лиари наблюдает за нами. Мне стало интересно, какие выводы он сделал из этого формального рукопожатия, — не убедился ли лишний раз в том, что даже тридцать лет брака можно перечеркнуть в одно мгновение?
Я села на соседний стул. Лиари предложил кофе. Мы оба отказались.
— Хорошо, — сказал он. — Судмедэксперт на этой неделе завален работой, все из-за страшного пожара во Фрэмингеме, вы, наверное, читали. Но он все-таки сказал, что, поскольку тело находилось в воде более семи месяцев, они, вероятно, смогут идентифицировать его только по образцам ДНК, взятым из костей…
Я бросила взгляд на Дэна. Он сидел, опустив голову, уставившись в пол.
— В сложившихся обстоятельствах, — продолжил Лиари, я бы настоятельно рекомендовал вам несмотреть на тело… хотя это ваше право. Просто я сам видел, что от него осталось. Если бы я был на месте родителей, для меня это зрелище было бы в высшей степени болезненным. Но в то же время я официально уполномочен сообщить вам о том, что, если вы настаиваете, осмотр тела будет организован.
Я посмотрела на Дэна. На этот раз он встретился со мной взглядом и слегка покачал головой, прежде чем снова отвернулся.