Испытание страхом
Шрифт:
Мы все – не только наша цепочка, вообще все участники, обернулись к тому, кто это сказал. Это был высокий, мускулистый темнокожий парень с хмурым взглядом молодого бычка. Что-то мне подсказывало, что он не из Африки, американец, наверно, или, может, европеец, несмотря на то, что явно загонялся по африканской культуре, прям как я. Вот и машину назвал африканским именем…
Апистия посмотрела на парня так, как до того Бракиэль на Призрака – таким взглядом можно гвозди забивать:
– Морфеус, это еще что такое? Если тебе не терпится пообщаться с Симбой, можешь телепортировать его на борт
– Вы знаете, что у меня не получается, – ответил тот. – Симба очень тяжелый, а я только-только телепортацию освоил…
– Симба – это, наверно, тот робогрейдер, – тихо сказал мне Призрак и, видя мое недоумение, пояснил: – здоровущая cazzatta с ковшом, красно-желтая, ты его не могла не заметить.
Я неуверенно кивнула. Было что-то такое в гараже Проекта, видела мельком.
– Кажется, это твои проблемы, – равнодушно пожала плечами Апистия. – Хочешь – дожидайся, пока твою бандуру свезут на базу дроны, хочешь – сам тащи, если пупок не развяжется.
Призрак кашлянул и шагнул вперед:
– Парень дело говорит, – заявил он. – Даже Цезаря перетащить – та еще cazza granda, а уж его pacco di merde потяжелее будет, раз так в сто. Может…
– Не помню, чтобы я спрашивала твоего совета, – Апистия глянула на Призрака полыхающим взглядом. – Тем более, не помню, чтобы Лорд принимал тебя в состав кураторов.
– Я не куратор, – признал Призрак, – но и не андроид какой-нибудь, чтобы своего мнения не иметь, cazzarolla! Не понимаю, почему мы не можем…
Апистия… не знаю, как это назвать, мгновенно переместилась к Призраку, схватила его рукой за горло и приподняла подбородок:
– Почему? А потому, маленький засранец, что вас собрали не для того, чтобы вы друг другу помогали! Вы еще этого не заметили, но все цепочки конкурируют друг с другом. И с каждым днем эта конкуренция будет только обостряться. Кроме твоей цепочки и кураторов, здесь у тебя нет друзей, понял?
– Нет, не понял. – Это уже Джинн пришел на помощь другу. – Мне Надин другое обещала.
Апистия смерила его насмешливым взглядом:
– До того, как ваша цепочка притащила на базу неоконских дронов на хвосте? Или уже после?
Джинн скрипнул зубами, но встал ближе к Призраку – с правой стороны, потому что слева стояла я. Даже не заметила, как подошла к нему и взяла за руку, я сделала это машинально – зато я поняла, что вот уже минуту мурлычу себе под нос один мотивчик… Как там Призрак говорил, колдуй, баба, колдуй, дед? Говорят, три раза спетая, эта песня обладает способностью убивать. Я не была в этом уверена, но слова сами приходили мне на ум.
– Игры закончились! – кажется, Апистия вышла из себя – мне даже почудилось, что от нее исходит волна жара. – Началась жизнь, и то, что вы видели, еще цветочки. Неоконы считают нас угрозой, и, надо сказать, обоснованно – если мы решим свести с ними счеты, прятаться будет негде, из рая вытащим и в аду найдем. Но лишь когда вы подрастете, когда возмужаете… если сумеете. И взаимопомощь вам в этом не поможет! Тот, кто полагается на помощь друга, слаб, а силен лишь тот, кто рассчитывает только на себя. Так что бросайте вы это дурное занятие. Кстати, если вы думаете, что всемером справитесь с Куратором – ангард [9] !
9
Ангард – фехтовальный
– Брейк. – Интересно… минуту назад Лорда в помещении не было, и появиться ему было неоткуда. То ли он все-таки присутствовал, но невидимый, то ли он умеет телепортироваться – хрен поймешь. – Апистия, я вижу, что тебе не терпится показать меру своей крутизны, и решительно против этого. Хватит нам потерь, тем более не надо потерь от friendly fire. Неоконы только этого и добиваются.
– Мой Лорд. – Все пламя, пылавшее в глазах Апистии, мгновенно погасло; казалось, ее зрачки затянуло изнутри льдом. – Мне кажется, нам следует принять меры – вы же видите, насколько серьезна ситуация. Мало того, что эта цепочка возомнила себя коллективным воплощением Спасителя, они еще и…
– Дерзают с тобой спорить, – улыбнулся Лорд. – Апистия, они дети, а дети все одинаковы. Вспомни себя…
– Я никогда не была ребенком, – перебила его Апистия. Улыбка Лорда стала шире:
– Физически ты была взрослой, обе половинки твоего я, но психологически – не так давно вы все были детьми. Вы и сейчас порой ведете себя, как дети. Так что оставь семерку Надин в покое, разбирайся со своими. У тебя хорошие показатели, не стоит портить их непедагогическим избиением чужих подопечных… И потом, как ты объяснишь это Надин? Насколько я знаю, вы ведь уже помирились?
– Я, – оп-па, а Апистия, кажется, смутилась. Интересно, как это – она никогда не была ребенком? Родилась взрослой? И что это за две половинки личности? Имеется в виду ее фича?
– Именно ты, – кивнул Лорд. – Иди к своим, командуй высадкой, а я пока прогуляюсь с ребятами по лодке и объясню им несколько животрепещущих истин.
Странно… Лорд говорил абсолютно спокойно, как-то даже расслабленно, но меня не покидало ощущение, что за этим внешним спокойствием, расслабленностью таится нечто такое… страшное. По-настоящему страшное. И если это нечто когда-нибудь вырвется на волю, прорвав внешнюю оболочку снисходительного спокойствия, небо над всеми нами скукожится, как шагреневая кожа. Я и оглянуться не успела, как уже семенила за Лордом, все еще держась за руку Призрака…
Лорд отвел нас в самый конец палубы. Мы миновали импровизированный ангар, где стоял грустный Симба, рядом с которым «Таннин» Бракиэля казался крошкой, миновали широкий проход и оказались в тесном помещении, буквально зажатом между каких-то невообразимо больших шахт.
Лорд непринужденно оперся на одну из них:
– Когда этот кораблик был молод, таких шахт на нем было шестнадцать, – сказал он. – И каждая заряжалась баллистической ракетой с тремя зарядами, каждый из которых мог превратить в радиоактивную пустыню город вроде Нью-Йорка. Потом двенадцать шахт удалили, чтобы разместить многочисленные лаборатории, а четыре оставили – чтобы спутники запускать. Я, в общем-то, для этого их и использую.