Испытание страстью
Шрифт:
Алистер вздохнул и расслабился, возвращаясь мыслями к той минуте, когда представлял Джессику матери и Мастерсону. Все трое были людьми, искушенными в светских играх и настолько умели скрывать свои чувства, что он не мог себе даже представить, что они думают друг о друге. Они, безусловно, любезно обменивались дежурными и ничего не стоящими комплиментами и замечаниями и расстались именно в тот момент, когда их беседа увяла бы и сменилась неловким и принужденным молчанием. Все прошло слишком уж легко и гладко.
Карета остановилась возле кирпичного столба ворот, на вершину которого был водружен каменный лев. Темная тень материализовалась рядом с этим столбом и открыла дверцу кареты. Эта тень была встречена острием рапиры, скрытой в его трости.
Рука в перчатке отбросила капюшон плаща, и показалось лицо Джессики, озаренное шаловливой улыбкой.
— Я надеялась, что ты пронзишь меня чем-нибудь более приятным.
Оружие Алистера упало и ударилось о пол кареты, руки схватили ее и втянули внутрь. Дверца закрылась за ними, позволив лакею, ответственному за это, получить прибавку к жалованью.
— Что ты, черт возьми, делаешь, Джесс?
Она упала на него, опрокинув его на подушки кареты.
— Возможно, для тебя танца было достаточно, но для меня мало. Совсем мало.
Опираясь о его грудь, она встала и задернула занавески на окнах. Потом склонилась над ним и с лихорадочной поспешностью подняла свои ярко-красные юбки. Перед его глазами мелькнуло кружево ее панталон, и вот она уже оказалась сидящей верхом на нем.
— Джесс, — выдохнул он.
Его кожа горела, грудь сжало так, что он с трудом мог дышать, а чувства, которые она вызывала в нем, было невозможно описать словами. Она поразила его, сбила с ног и соблазнила с удивительной легкостью.
— Я должна сказать тебе… ты должен это знать… Я очень сожалею и прошу прощения… — Ее голос дрогнул и пресекся. — Я прошу прощения за то, что боялась. Мне жаль, что я принесла тебе хоть минутное страдание. Я люблю тебя, и ты заслуживаешь лучшего.
— Ты самое лучшее, что может быть, — ответил он хрипло. — Нет никого лучше тебя.
Ее обтянутые перчатками пальцы ощупывали застежку его панталон. Он тихонько рассмеялся, радуясь ее нетерпению. Прикрыл ее руки своими и сказал:
— Помедленнее.
— Я умираю по тебе. То, как ты танцуешь… — Глаза Джесс лихорадочно блестели в приглушенном свете кареты. — Я думала, что, когда с тобой расстанусь, наступит облегчение, но с каждой минутой мне становилось все хуже.
— Что становилось хуже?
— Мой голод, мое томление по тебе все усугублялось.
Кровь его сгустилась, и он ощутил тяжесть внизу живота.
— В таком случае я должен забрать тебя к себе домой.
— Нет, я не могу оставить Эстер надолго и не могу ждать так долго.
Мысль о том, что Джессика собиралась соблазнить его прямо в карете, лишила Алистера последних остатков здравого смысла. Он готов был бросить ее на сиденье и дать ей то, чего она так отчаянно желала, но обстоятельства были далеки от идеальных.
Прохожие на улице переговаривались и смеялись.
Прямо за зашторенными окнами кареты перекликались кучера. Пассажиры проезжавших мимо карет находились так близко, что до них можно было дотронуться пальцем, если бы они одновременно высунули руки в окна экипажей.
— Ш-ш, — попытался он урезонить ее, проводя рукой по ее спине. — Я дам тебе удовлетворение, но ты должна вести себя тихо.
Джесс отчаянно тряхнула головой:
— Я хочу, чтобы ты был во мне…
— Господи!
Алистер сжал ее талию.
— Мы двигаемся черепашьим шагом, Джесс. Слишком медленно, чтобы движение экипажа замаскировало наши действия. К тому же мы окружены людьми со всех сторон.
Джессика изогнулась, потянувшись к нему, и ее изящные руки обхватили его за плечи.
— Ты должен что-нибудь придумать. Ты такой изобретательный. — Она прижалась губами к его уху, провела языком по его раковине. — Я влажная и горячая и до боли хочу тебя. Неужели ты оставишь меня в таком состоянии?
Все его тело сотрясла сильная дрожь. Она не могла яснее выразить свою веру в него, и все же ее поспешность и нетерпение означали не только жажду физического наслаждения. Вероятно, на ее состоянии сказалась встреча с его матерью и Мастерсоном, которые не могли принять ни его, ни любимую им женщину. Он сознавал, что положение его в семье резко отличалось от ее отношений с Тарли и его близкими. И покровительственно Майкла по отношению к ней было убедительным доказательством тому.
Алистера бесило ее беспокойство и его возможная причина. Джесс была чистой воды бриллиантом в этом обществе. Она сверкала и переливалась в нем всеми своими гранями, если не считать того, чего была не в состоянии преодолеть. В конце концов, она столько выстрадала, чтобы стать безупречной женой пэра, и не заслуживала того, чтобы ее унижал кто бы то ни было.
Алистер заключил ее лицо в ладони, заставив ее отклониться назад и встретить его прямой взгляд:
— Джесс!
Она замерла, отметив про себя мрачность его тона.
Он наклонил голову и легонько коснулся губами ее губ и выдохнул:
— Я люблю тебя.
Глава 24
После пылкого признания Алистера Джессика с минуту оставалась неподвижной, потом вдруг оцепенение оставило ее и сменилось нежным сладостным томлением.
— Алистер!
— Я боялся, боялся так же, как ты. Видишь, как мы похожи?
Ее глаза защипало от подступивших слез, горло сжало так сильно, что она не могла вымолвить ни слова.